Григорий Славин - Чумовой рейс

– Я буду завтра, – сообщил толстячок и подставил пухлую щеку, которую немедленно чмокнул кудрявый хозяин. В ответ толстячок опустил руку и сжал левую ягодицу Зизи.

Не обращая никакого внимания на угрюмых посетителей, толстячок вышел вон, захлопнув дверь.

Кудрявый, пока Гриша соображал, с чего начать, уселся в кресло напротив, закинул ногу на ногу, причем так, что верхняя оплела нижнюю до самой ступни, вытянул из пачки длинную тонкую сигарету и потянулся к Гере. Машинально, все случилось машинально. Гера вынул из кармана зажигалку и чиркнул колесиком. Щелчок получился какой-то жидкий, унизительный для «Zippo».

– Вы пас или нет?

– Как вы спросили? – хриплым, еще не отошедшим от потрясения голосом уточнил Гера.

– Вы пассивный или нет?

– Скорее нет.

Кудрявый на глазах расстроился и обиделся.

– Вам к Гермесу, негодный.

– Гермес, – задумчиво повторил Гриша. – С таким именем – и пас?

– А чтобы никто не догадался, – манерно приопустив веки, качнул подбородком Зизи.

– Понимаю. Быть может, пока наш бог торговли занят, – Гера кивнул на дверь, за которой раздавался характерный для Гермесовых приколов шум, – водочки выпьем да о делах поболтаем?

– Водочки, фи, – среагировал Зизи и направился к бару, заставленному бутылками разной формы и разного содержания. Приготовив себе какую-то, соответствующую его настроению, смесь, красавчик прыгнул в кресло с ногами и стал сосать пойло из трубочки. Гостям он предложил бутылку и две рюмки.

Стремясь побыстрее притупить чувство стыда за то, что он здесь и при таких обстоятельствах, Гера наполнил одну из них, выпил и вместо протянутой ему в пальцах креветки вынул сигарету. От вида этой креветки, зажатой тонкими пальцами с идеальными ногтями, водка сразу пошла не туда, куда нужно, и короткий спазм заставил Геру содрогнуться всем телом. Он выпивал всю жизнь, пьянел редко, различий между водкой теплой и холодной не видел, и сегодня впервые водка пролилась в него не как вода, а как ацетон.

Стараясь не смотреть, как Зизи жрет морское насекомое, он расправил плечи, размял шею. В коридоре раздавался топот и стук о стены каких-то предметов.

– А у вас тут хорошо. Но я слышал, в соседней каюте еще лучше.

Высунув язык с креветочной жеваниной, Зизи замер.

– Это в какой это соседней? Справа или слева?

– Слева, – наугад сказал Гриша.

– Вы что-то путаете. В квартире слева проживают двое хамов-амбалов.

– А мне их рекомендовали как мужчин поразительной душевной чистоты, – возмущаясь полученной дезинформацией, вполголоса вскричал Гера.

– Да, как же. Гермес однажды попробовал заговорить с одним из них, русоволосым мужчиной, в лифте. Мерзавец сжал ему шею пальцами, ткнул носом в пол и держал так плачущего Гермеса, пока лифт не поднялся. Хам, сволочь, подонок, скот.

– Может, он не о том заговорил?

– Да? – взвизгнул Зизи. – А как еще мужчина должен разговаривать с мужчиной?! Гермес спросил: «Откуда у вас такие большие мышцы?» – и потрогал подонка за руку.

– И все?

– Все!

– Положительно, хам. Значит, так. На пару часов мы оставим в вашей каюте эту женщину.

– Женщину? – Зизи выскочил из кресла.

– Вот именно.

Гера выложил на столик шестьсот евро – все, что у него было.

– Но женщина… здесь…

– Гермеса из спальни вместе с подружкой – к черту, – командовал Гриша. – Постельное белье с кровати содрать. Она лежит там, вы ее никуда не пускаете.

– Знаете, исключено, – запротестовал Зизи.

– А если исключено, тогда я сейчас поднимусь на третью палубу и пришлю сюда пяток ковбоев или наци. Там их пруд пруди. Ну как?

– На пару часов?

– Может, чуть больше, – заверил Гера. – Пока все не закончится.

– А… что должно закончиться?

– Шум.

Через пять минут Гриша занес Киру во вторую комнату каюты и уложил на постель.

– Слушай, мы здесь уже часов шесть, а такое ощущение, что из Москвы не уезжали, – бросил Гера Грише, когда они выходили из каюты.

Разговор с Колобком занял около десяти минут. Впервые в жизни он не испытал оргазма после того, как его спины коснулась плетка. Как ни старался Антоныч, а потом и Слава, оргазм не приходил. Оказывается, Антоныч мастерски владел этим видом оружия. Корчась и подвывая, Колобок без труда распознавал в гулянии шести хвостов на своей спине и «пульс де-нура», и «удар огня», и «хвост дракона». Правда, никогда раньше он не видел, чтобы при этом палачи разбегались и подпрыгивали.