Издательство «Развлечение» - Тайна Белого дома

При свете фонаря Ник Картер увидел, что находится в обыкновенной карете, приспособленной весьма искусным образом.

Ник Картер мог при помощи своей отмычки без труда выйти из кареты, но он решил остаться и ждать. Ему хотелось увидеть тех, которые дерзнули увезти без всяких разговоров одного из влиятельных сенаторов. Кроме того, ему хотелось знать, что надо было похитителям от Марка Галлана.

Спустя полчаса он услышал, как засов на наружной двери отодвинулся.

Вместе с тем открылись железные шторы на окнах кареты, дверцы распахнулись и появился барон Мутушими с фонарем в руке.

— Покорнейше прошу извинить, сенатор, — заговорил он, — что я дерзнул привезти вас столь необычным образом на мою виллу. Смею вас уверить, что вас отвезли в конюшню без моего ведома.

Ник Картер молча вышел из кареты.

Он только усмехнулся, увидев немного поодаль с полдюжины японцев, готовых в случае надобности оказать содействие барону.

Ник презрительно взглянул на подчиненных барона и тоном человека, с трудом сдерживающего свое негодование, ответил:

— Я имею полное основание негодовать по поводу вашего самоуправства, барон. Но я приписываю ваши действия незнанию основных правил приличия, да кроме того, мой протест в данную минуту ни к чему не привел бы. Если бы вы пригласили меня к себе и предложили бы мне для этого воспользоваться вашей каретой, то совершенно не нужно было бы прибегать к таким постыдным действиям с вашей стороны. А теперь, барон Мутушими, я попрошу вас объяснить мне причины, побудившие вас поступить столь дерзко и неуважительно по отношению к сенатору Соединенных Штатов.

Мутушими улыбнулся и отвесил низкий поклон.

— Все это я вам разъясню, сенатор, — ответил он, — и когда вы выслушаете меня, то охотно простите меня за мою бесцеремонность. Смею ли попросить вас пожаловать в мою виллу?

— Я готов.

Мутушими, держа фонарь над головой, направился к дому.

Телохранители его шли прямо за сыщиком, следя за каждым его движением.

Как бы не замечая этого, Ник Картер пошел вслед за бароном.

Барон Мутушими проводил своего гостя в одну из больших комнат, в которой находился огромный открытый камин.

Вместе с тем вошли и телохранители и встали у стены полукругом.

— Не угодно ли присесть, сенатор? — спросил барон, указывая на одно из удобных кресел.

— Я предпочитаю стоять, по крайней мере, до тех пор, пока вы не дадите мне объяснений, — холодно ответил мнимый Марк Галлан.

Барон пожал плечами, сел и заговорил:

— Считаю вас, сенатор, настолько рассудительным, что вы поймете, что наши с вами дела дошли до такой точки, когда мы уже больше ждать не можем, а должны знать, как вы намерены держать себя дальше. Так как я должен во чтобы то ни стало прийти с вами к какому-нибудь соглашению, то я и привез вас сюда, правда, несколько необычным образом.

— Почему вы не просили меня заехать к вам?

— Потому что я не знал, исполните ли вы мою просьбу, а я люблю идти наверняка. В качестве государственного деятеля вам надлежало бы знать, сенатор, что японцы довольно неразборчивы в выборе средств для достижения своих целей. Для нас на первом плане стоит цель. Я должен был поговорить с вами, и вы находитесь здесь, вот и все.

— Быть может, подобный образ действий весьма обыкновенен в вашем отечестве, — ответил мнимый сенатор, — здесь же у нас это может весьма быстро привести к нежелательным для вас последствиям. Впрочем, перейдем к делу: что вам нужно от меня?

— Я должен знать, будете ли вы нашим союзником в великом, святом деле, осуществление которого положит основание развитию, могуществу и славе моего дорогого отечества?

— Как можете вы требовать от меня решения, когда я не знаю, о каком именно великом и святом деле вы говорите?

— Казалось бы, сенатор, вы достаточно осведомлены.

— Я не желаю разгадывать загадок, а тем более в столь важных делах. Вам придется выражаться точнее и определеннее, если вам угодно получить от меня ответ.

Мутушими задумался, но потом вдруг ответил:

— Мы решили завязать с вами отношения, сенатор, так как нам было известно, что вы человек небогатый, но вместе с тем вы государственный деятель с весьма выдающимися способностями и постоянно возрастающим влиянием. Занимая выдающееся положение и движимый честолюбием, вы, несомненно, стремитесь к богатству, а ведь американцы берут деньги везде, где можно брать. Надеюсь, я вас не оскорбил этим замечанием?

— Нисколько. Вы вообще не можете меня оскорбить.