Сергей Михайлов - Наркодрянь

А душу старого солдата Доули Алексей сразу завоевал, когда, не поморщившись, выцедил полный стакан неразбавленного бурбона за знакомство и как ни в чем не бывало вернулся к разговору.

А разговор получился деловой и серьезный.

Обсудили почти все детали, Мейсон не мог не отметить профессионализма собеседника.

Распределили роли.

Доули поручился за поиски и доставку необходимого вооружения и снаряжения. В этом деле равных опытному вояке не было. За годы славной боевой карьеры Доули обзавелся дружками-побратимами по всему свету. Имелся у него такой дружок и в Колумбии.

Мейсон, естественно, возглавил предприятие и взялся за разработку стратегического плана компании. Не хватало еще очень важной боевой единицы: пилота-вертолетчика.

Проблема состояла в том, что Мейсон нуждался не просто в боевом пилоте, ему был нужен Хэмри Нортон, и никто другой.

Алексею это имя ничего не говорило, зато Мейсон и Доули в один голос заверили, что Нортон лучший вертолетчик в мире и без него не стоит даже начинать кампанию. Но следы Нортона Доули и Мейсон потеряли лет пять назад. Известно было только то, что прервались они где-то в Италии, и похоже, там и следовало искать лучшего в мире пилота - если он, конечно, уже не совершил свой последний полет.

После недолгой дискуссии решили, что Мейсон и Мелешко немедля отправятся в Италию и попытаются разыскать полумифического Хэмри Нортона. Непосредственный поиск брал на себя Мелешко. А Доули пока займется вооружением в Колумбии.

На этом первая встреча и закончилась. Мелешко отправился в свой отель, уже на прощание Мейсон, как бы между прочим, поинтересовался.

- Эл, ну с нами, старыми бродягами, все ясно, но что тебя тянет на такие вот подвиги?

Мелешко вздохнул глубоко, пристально заглянул Мейсону в глаза и, как показалось полковнику, горестно усмехнулся:

- Видите ли, Джеймс, вы с Доули - американцы и, боюсь, меня не поймете. Но причин три.

Первая: мне интересна такая работа. Вторая: как ни смешно, но она обеспечивает уровень жизни, о котором даже очень обеспеченный гражданин моей страны, я имею в виду Россию, может только мечтать. И третья: для меня это единственная возможность повидать мир.

Мелешко был прав Но если первая причина была хорошо понятна и Мейсону, и Доули, то о двух остальных они могли сказать только то, что не поняли, о чем речь.

2

А Хэмри Нортон уже вторую неделю не вылезал из таверны "Альпийская роза", что на окраине Милана. То есть он, конечно, вылезал, но только затем, чтобы набить карманы новой порцией хрустящих лир.

К превеликому огорчению Хэмри, карманы катастрофически быстро худели и к исходу третьей недели оказались на грани полного истощения.

Встревоженный Нортон совершил очередной вояж в местный банк, где держал все свои сбережения. Услужливый клерк выдал ему пухлую пачку кредиток и с улыбкой сообщил, что счет господина Нортона исчерпан.

Было бы наивно предположить, что последние лиры Хэмри истратил на благотворительные цели.

Конечно же, он вернулся на обжитое место и за один вечер с блеском спустил все.

Истины ради следует добавить, что Хэмри не особо огорчился. Подобные пертурбации он претерпевал два раза в год.

Теперь предстояло возвращаться на работу и заново возводить здание материального благополучия. Черт с ним - Хэмри умел и поработать, да и вообще признавал только два рода деятельности - работу и... то, что он именовал "заправкой".

Теперь он залил "полный бак" и можно было "взлетать".

Если бы какой-нибудь художник взялся увековечить на полотне черты Хэмри Нортона, этот портрет затмил бы любой шедевр своими классическими формами. Во всей фигуре и лице Нортона самый придирчивый эстет не обнаружил бы ни единого угла. Более того, Хэмри весь состоял из окружностей. Нельзя сказать, чтобы все окружности были идеальными - и тем не менее: круглое брюшко и круглое лицо, круглый нос пуговкой и круглые глазки, даже кулачки кругленькие.

Нортон более всего походил на доброго героя русских сказок - Колобка, но это был весьма свирепый рыжий Колобок.

Всю нижнюю половину его лица залепили клочья взмочаленной оранжевой пакли. Верхняя же половина и нос радовали яркой кирпичной окраской большого скопления веснушек. Желтые космы торчали на голове в разные стороны и напоминали львиную гриву. Увы, на этом сходство со львом заканчивалось. Хэмри вымахал от горшка ровно на три вершка и относился к категории "карманных" мужчин.