Сергей Михайлов - Наркодрянь

- Но совет я вам дам, - продолжал Лерош, собрав остаток словарного запаса, - когда будете бить друг другу морды, то представляйте, что лупите по мешку с песком - и все тут... А будете друг на дружку злобу держать тогда вам крышка. Ну, почистил Гийом рубильник Мейсону, или высадил Спенсер зуб Харишу... И черт с ним... Он же не виноват... Главное, не звереть, но и сопли не распускать... Ничего., обвыкнете - там легче пойдет.

Сержант умолк и ровно через минуту захрапел мощно и безмятежно.

Лерош, как всегда, оказался прав. Уже месяца через два они смирились с "системой Хартмена".

Не то чтобы пообвыкли - привыкнуть к ней было просто невозможно, а скорей приноровились.

И все-таки Спенсер как-то сломал Мак-Гейву два ребра, а Гийом выбил Сэму два передних зуба.

Хартмен лечил их собственноручно. Мак-Гейва, к примеру, он поднял на ноги за двадцать дней и снова безжалостно погнал в вольер. Ушибов, ссадин, вывихов они не замечали.

Хартмен начал разнообразить занятия. Теперь они дрались через день, зато каждое утро и каждый вечер до одурения качали мышцы, особенно брюшного пресса, и опять-таки по "особой системе Хартмена". А еще они колотили голыми руками и ногами мешки с песком, сдирая кожу и уродуя суставы. Потом Хартмен начал с ними отработку приемов. Их, этих приемов, было немного - всего десятка два. Зато Хартмен выбрал самые эффективные из всех существующих боевых видов.

Уже месяца через три такой подготовки Мейсон стал замечать в себе удивительные изменения.

Теперь в драке его тело, казалось, вело себя совершенно независимо от головы. Стоило противнику сделать даже неуловимое движение, как тело само принимало решение и мгновенно реагировало на малейшую угрозу. Голова за телом явно не поспевала. Но и Мейсону с каждым днем все реже удавалось свалить противника удачным ударом.

Теперь их поединки утратили хаотичность и скорей походили на некий экзотический танец.

Они, как бойцовские петухи, топтались в тесной клетке, извивались и вертелись на месте. Иногда обменивались серией коротких жестких ударов, но с опытом этих серий становилось все меньше - драка не бокс, и в ней засчитывается только одно очко. Иногда кто-нибудь бросался в атаку, стараясь загнать противника в угол, но и это с каждым разом становилось все трудней: они научились уходить от атаки, проскальзывая между сеткой и телом атакующего. При этом часто успевали еще и врезать хорошенько наглецу. Правда, некоторые предпочитали отвечать на атаку градом встречных ударов или "захватом" - тут уж сказывалась индивидуальность, а Хартмен их в выборе приемов не стеснял. Теперь единоборства длились уже минут десять без перерыва и, конечно, без правил.

Потом они научились и соизмерять силу удара - увечий сразу стало меньше, и все-таки головы их в то время плохо усваивали учебу - уж очень им доставалось. Но и это в колледже было учтено и просчитано: их не загружали до поры до времени теорией и даже удлинили время отдыха и ночного сна.

А дьявольская изобретательность Хартмена не знала покоя. Теперь он изменил систему и заставлял их драться "на время" - в течение пятнадцати минут, причем не руками и ногами, а гибкими тонкими тросточками. Трости эти, четырех футов длиной, были сделаны из местной породы дерева и оставляли на теле после удара широкий багровый след. Сами удары, чрезвычайно болезненные, не парировались, как в фехтовальном поединке - уж очень гибкими были их "шпаги". Все-таки они научились, и притом очень скоро, уклоняться и от этого оружия. К тому же удар трости - не удар тяжелого кулака, от которого темнеет в глазах и выворачивает наизнанку.

Их тела быстро обрели состояние физического равновесия, а лица перестали напоминать туземные маски. Тут-то и навалился на них полковник Эдвардсон со спецкурсом выживания. Программа стала такой насыщенной, что для отдыха вовсе не оставалось времени.

После завтрака они три часа занимались с Хартменом, а потом за них брался Эдвардсон. Но теперь и Эдвардсон изменил систему.

Вокруг базового лагеря, прямо в джунглях, были отгорожены участки территории - эдакие заповедные зоны. В этих заказниках благодаря усилиям Шрейдермана, Эдвардсона и инструкторов были собраны практически все представители тропической флоры и фауны. Здесь-то кадеты и проводили теперь время до ужина. Впрочем, "проводили время" слишком мягко сказано они работали до седьмого пота. Эдвардсон учил их добывать на обед "хлеб насущный" - не такая уж и простая задача.