Сергей Михайлов - Наркодрянь

Когда глаза Георгия привыкли к темноте, он рассмотрел прямо перед собой лесгницу, ведущую наверх. А наверху, судя по звукам, шла отчаянна потасовка Литовченко рыкнул, одним прыжком покрыл сразу пять ступеней и... кубарем покатился вниз, сверкнув подошвами.

Сверху, со скоростью японского экспресса, прямо на него скатился клубок сцепившихся те i Жора грохнулся затылком так. что искры, посы павшиеся из глаз, осветили поле боя. И тут Жора прямо под носом обнаружил волосатую ногу с задравшейся брючиной. Безотчетно и машинально он вцепился в нее руками, а затем и зубами Хватке Литовченко в тот момент мог позавидовать любой титулованный бультерьер Доказагепьством тому послужил истошный вопль, исторгшийся из чьей-то глотки. Георгий, в силу положени не рассмотрел из чьей Он уже праздновал победу, как сверху навалилось тяжелое тело Не растеряв шись, Жора выпустил искусанную ноз у, вывернулся и резко саданул локтем назад, целя противнику иод дых. Увы! Промазал - и сразу очутился в самом невыгодном положении чокш попали ь железные клеши и руки выверну ли во всех суета вах сразу Боль была настолько пронзительной, что Жора заорал, вплетая и свой юл ос в общий хор И тут невидимая, железная рука поймала eго за шиворот, оторвала почти на метр от пола и по тащила к выходу.

Брыкающегося Литовченко выволокли на улицу, кто-то ловко вывернул карманы. Щелкнули наручники - и его отпустили. Георгий недоуменно вытаращился на свои скованные руки, затем на физиономии омоновцев, которые от изумлени стали вытягиваться под масками, в изнеможении сполз на траву и залился тихим идиотским хохотом. Глядя на него, вначале робко, а затем во весь голос зашлись и омоновцы. Всеобщее веселье длилось минуты две. Наконец один из парней, метра под два с хвостиком, наклонился к Литовченко и, смущенно бормоча что-то, снял наручники и помог ему подняться.

- Вы уж извините, - бормотал он, - понимаете, я вижу, что Толян с Серегой ломают кадра в подштанниках, а на ноге у Толяна висит какой-то ко... гм .. тип. А тут вы еще брыкаться начали...

Ну... малость и перестарался. Рука очень болит, Георгий Васильевич?

- А... катись ты, - неосторожно отмахнулся Литовченко и скривился от боли. Во всяком случае, стало хоть не обидно - двухметровый омоновец, бывший Литовченкин сослуживец, прапорщик Севрюга, славился тем, что укладывал троих своих сотоварищей в течение нескольких секунд.

Так что пострадать от его рук не слишком зазорно.

А вот Толик Гончаренко в общем разговоре не участвовал - сидел молча в сторонке и деловито бинтовал правую ногу. Жора одернул пиджак, потрогал шишку на затылке, ссадину под глазом и строго вопросил:

- Всех живьем взяли?

- Так точно, - подскочил щеголеватый лейтенант Тыртыпшый. - Одного только подранили малость, да он, сука, из автомата шмалять начал.

- Хорошо, - благосклонно кивнул Литовченко. - Пошли посмотрим на орлов, - развернулся на каблуках и направился к автобусу.

Предназначение этого, по спецзаказу изготовленного автобуса становилось понятным при первом же взгляде на салон. Бронированный, без наружных окон, он был разделен бронированными же плитами на маленькие кабинки - вроде миниатюрных тюремных камер. Охрана помещалась в коридорчике, между рядами камер, и наблюдала за подопечными сквозь крохотные смотровые оконца. Наружная и единственная дверь блокировалась как изнутри, так и снаружи. Изготовила это чудо техники фирма "Вольво" и в порядке дружеской помощи подарила Южанску в канун трехсотлетия. Вмещал в себя автобус двадцать "пассажиров" и десять человек конвоя. Сейчас камеры заполнились не до отказа - на даче взяли четырнадцать человек.

Среди них оказался сам Абас - тощий чечен с рожей рассерженного верблюда.

Абас, по данным Меченого, числился у Сени Императора левой рукой, и Литовченко отправил его в Управление отдельно, на служебной "Волге".

Отправив задержанных, Жора вернулся на дачу в сопровождении десятка экспертов и собаки, натасканной на наркотики. Пока эксперты всех специальностей занимались своим делом, вислоухий забавный пес старательно обнюхивал все углы громадного двухэтажного дома. В ванной комнате на первом этаже собака заметно оживилась, зашлась звонким, радостным лаем и вдруг прыгнула прямо в неглубокий квадратный бассейн, выложенный фигурной разноцветной плиткой.

Бассейн этот, судя по всему, выполнял у Абаса роль ванны. Литовченко вспомнил свою крохотную ванночку в многоэтажном панельном доме и зло цыкнул сквозь зубы. Сейчас воды в бассейне не было, и собака принялась скрести лапами плитку. Быстро сообразив, что таким образом успеха не добьешься, умный пес выскочил обратно, ухватил инструктора за штанину и принялся энергично ее теребить.