Сергей Михайлов - Наркодрянь

- Вперед, - властно подсказал голос за спиной. Меченый, пошатываясь, продолжил путь в неведомое.

В конце коридор привел его в крохотную квадратную комнату без окон.

Что-то эта комната неуловимо напоминала многоопытному рецидивисту. Меченый поднапрягся и вспомнил: точь-в-точь одиночная камера в следственном изоляторе старой Южанской "предвариловки"! Посередине - грубо сработанный, допотопный стол в чернильных пятнах. По бокам стола - пара стульев, прихваченных крепежкой к полу. Ржавая раковина с умывальником в углу - вот и вся обстановка.

Правда, два предмета в странной комнате не вписывались в общее настроение - мощная лампа без абажура под потолком и электрокамин.

И все же Меченый прекрасно понял предназначение и этих вещей...

- Садись!

Меченый примостился осторожно на самом краешке стула и замер, ожидая развития событий.

Ждать пришлось недолго. Скрипнула дверь, сзади послышались уверенные шаги, и перед ним предстал высокий смуглолицый мужчина лет тридцати. У Меченого от изумления приоткрылс рот, и он неуверенно осведомился:

- Э-э... майор Надеждин?

- Точно так, - подтвердил Сергей.

Тут в облике Валеры Меченого произошла разительная перемена: он выпрямился, посуровел, закинул ногу за ногу и презрительно процедил:

- Я вижу, милиция стала прибегать к бандитским методам. Что ж, при таком руководстве от нее трудно ожидать другого, Как я понимаю, даже санкции на арест у вас нет. Так что потрудитесь объясниться, гражданин начальник.

- Володя, объясни ему, - ласково попросил Надеждин.

Бачей, стоявший за спиной Меченого, вздохнул, поднял увесистый кулак и тяжело уронил его на голову подопечного. Валера кувыркнулся со своего убогого стула и растянулся на цементном полу.

- Ого! - испугался Сергей. - Полегче, Володя, ты выбьешь из его головы сведения быстрей, чем мы успеем их записать.

Бачей пожал плечами и направился к раковине. Не обнаружив поблизости подходящей посуды, снял с гвоздя умывальник, вернулся к безжизненному телу и выплеснул на голову Меченого немного воды. Меченый шевельнулся и слабо застонал. Владимир повторил водную процедуру и удовлетворенно хмыкнул пациент скорчился, затем с невероятными усилиями уселся на полу и тупо уставился на ботинки Бачея.

Тот дал ему время вволю полюбоваться своими штиблетами, но, когда глаза Меченого приобрели осмысленное выражение, грубо схватил беднягу за шиворот и водрузил на прежнее место.

Надеждин услужливо протянул Меченому пачку "Кэмела", от вида которой того едва не стошнило. Но Валера мужественно проглотил горький комок и хрипло выдавил:

- Что нужно, начальник?

- О! Такой тон мне уже нравится, - Сергей присел на стул напротив Меченого. - Нужно мне всего ничего: где и от кого получили героин, где складируете, куда отправляете. Да ты сам прекрасно знаешь, что меня интересует...

- Что-то я не пойму, о чем речь, - Меченый недоуменно развел руками.

- Ну... так уж и не поймешь... - хмыкнул Надеждин. - Хорошо - объясню. В машине у теб героин, полученный из Колумбии через Сочи. Вот о нем и расскажешь. И не думай, что спрятал свое гнилое нутро под фирменными шмотками. Я-то знаю: каким ты говном был, таким и остался. Так что не понтуйся.

- Но и ты меня на понт не бери, начальник, - Меченый сгорбился, с ненавистью глядя Надеждину прямо в глаза. - Тачка не моя, я ее по доверенности взял - это по всем ксивам [Ксива - документ (блатн.)] видно. Что вы там у меня нашли - я и во сне не ведаю. Может, сами подсунули, а теперь дело шьете. Где протокол изъятия, где понятые?

- Прав ты, Валерочка, прав, - вздохнул Надеждин. - Только одного ты не знаешь, но я, так и быть, поясню. Никакого протокола, никаких понятых не будет, и дела тоже никакого нет.

- Как так? - Меченый изумился искренне.

- А вот так: не знаю, кому вы перешли дорожку, да только сверху, с такой высоты, что и не видно, пришел приказ, негласный, на вашу ликвидацию. Тебя я имею в виду и Сеню Императора.

А сдал вас дружок, Гиви Кахетинец.

- Фуфло! [фуфло - ложь (блатн.)] - рванулся с места Меченый, но тяжелая рука Бачея прижала его к стулу.

- Нет, не фуфло, - покачал головой Надеждин. - Я тебе больше скажу. Операцию по твоей ликвидации я веду на свой страх и риск - по приказу того, сверху. Где ты и что с тобой, не знает ни единая живая душа - ни в нашей конторе, ни в твоей. Тебя уже нет, понял? И если ты не станешь колоться... Что ж... Места тут безлюдные, а на берегу дожидается катерок, а в катерке - кусок рельса. Крабы в окрестностях обалдеют от такого подарка.