Дж Коннингтон - Загадка Линден-Сэндза

Уэндовер, похоже, пребывал в хорошем расположении духа.

— Армадейл выставит себя полным дураком, — сказал он, даже не пытаясь скрыть радость от этой мысли. — Как ты и говорил, в его драгоценном деле дыра величиною с дом.

— Так ты наконец ее увидел? Теперь послушай, старина. Армадейл — совсем неплохой парень. Помни, он всего лишь выполняет то, что считает своим долгом. И если отнестись к нему без предубеждения, то следует признать, что он прекрасно делал свою работу. Вспомни хотя бы, как здорово действовал он в то первое утро, когда носился по округе, стараясь за такое короткое время собрать максимальное число улик. Ты должен понять: я не намерен приносить его в жертву на алтарь Флитвудов. Когда он будет допрашивать этих людей, не должно быть никаких внезапных разоблачений, которые выставят его на посмешище в их глазах. Если хочешь, можешь заранее поделиться с ним своими идеями.

— С какой стати я должен ему заранее рассказывать? Не мое дело мешать ему, если он хочет выставить себя ослом!

Брови сэра Клинтона сошлись у переносицы. Упорство Уэндовера явно разозлило его.

— Пойми одну вещь, — снова заговорил он. — Я не вправе стоять в сторонке, пока ты будешь делать из полиции посмешище. Я признаю, что Армадейл вел себя бестактно по отношению к тебе, и возможно, ты вправе при случае с ним рассчитаться. Если это не выйдет за пределы вашей личной беседы, я возражать не стану. Однако если ты намерен устроить публичный скандал — что ж, тогда я просто сам просвещу инспектора и тем самым обезврежу твое оружие. Таким образом, он избежит глупого положения. Вот мое решение. Так что ты предлагаешь?

— С такой стороны я к этому вопросу не подходил, — откровенно признался Уэндовер. — Конечно ты совершенно прав. Так давай сначала ты намекнешь ему, чтоб был поосторожнее, а я потом объясню ему его ошибку, если он сам к тому времени не догадается.

— Тогда все в порядке, — ответил сэр Клинтон. — Ставить полицию в глупое положение — опасная затея. А инспектор — слишком хороший человек, чтобы делать из него шута. Он, как и все мы, ошибается, но между этими ошибками он делает множество полезных вещей.

Уэндовер подумал, что ему следовало ожидать подобной реакции: ведь он знал, что сэр Клинтон никогда не дает в обиду подчиненных. По молчаливому соглашению, друзья закрыли тему.

Завтрак их был прерван появлением мальчика-посыльного.

— Сэр Клинтон Дриффилд? Мисс Фордингбридж кланяется и просит вас встретиться с ней как можно скорее. Она в своей личной гостиной наверху номер двадцать восемь, сэр.

Когда мальчик ушел, лицо сэра Клинтона перекосилось в гримасе.

— Нет, в самом деле, эту семейку Фордингбридж нужно обязать платить отдельный полицейский налог. Они причиняют нам больше хлопот, чем остальное население района. Тебе лучше пойти со мной. Поскорее заканчивай завтрак вдруг это что-то важное.

Уэндовера явно не вдохновила открывшаяся перед ним перспектива.

— Какая же она болтушка! — с ужасом в голосе проговорил он, заранее страшась предстоящей беседы.

Поднявшись наверх, друзья встретили мисс Фордингбридж, с нетерпением их ожидающую. Не медля ни секунды, она разразилась монологом:

— О, сэр Клинтон, я так волнуюсь за брата! Он ушел вчера вечером и до сих пор не вернулся, и я даже не знаю, что и думать. Что может он делать в таком месте, как Линден-Сэндз, где ему совсем нечего делать и вообще нет причин задерживаться? А если он собирался задержаться, он вполне мог меня предупредить, потому что я виделась с ним буквально за несколько минут до того, как он вышел из отеля. Что вы об этом скажете? Можно подумать, у нас и без того мало хлопот с этим вашим инспектором, который повсюду рыщет и подозревает всех без разбора! Если у него нет других занятий, чем шпионить за моей племянницей, может быть, вы пошлете его поискать моего брата, вместо того чтобы попусту тратить время?

Она остановилась для того, чтобы перевести дыхание, а не потому, что больше ей было нечего сказать. Сэр Клинтон воспользовался этой паузой, чтобы выяснить у мисс Фордингбридж какие-нибудь подробности.

— Вы хотите знать, когда он ушел? — переспросила она. — Что ж, это было довольно поздно — в любом случае, после одиннадцати, потому что я всегда отправляюсь спать в одиннадцать, и он как раз пожелал мне спокойной ночи, прежде чем я вышла из комнаты. И уж конечно, если бы он намеревался задержаться, он бы меня предупредил, потому что он всегда говорит мне, если собирается поздно вернуться. А вчера он ничего такого не сказал, только что хочет прогуляться и пойдет в сторону этого «дыхала». И я подумала, что он просто хочет перед сном подышать свежим воздухом, а теперь оказывается, что он так и не вернулся. И в отеле никто о нем ничего не слышал, потому что я спрашивала управляющего.