Дж Коннингтон - Загадка Линден-Сэндза

— Она сказала, — продолжала мадам Лоре-Деруссо, — она сказала эти самые слова, которые отпечатались в моей памяти, потому что так много для меня означали: «Я выстрелила в него, Стэнли». А шофер спросил: «Ты его убила?» И вы можете понять, мосье, что я слушала во все уши. Женщина отвечала: «Думаю, что да. Он сразу упал и остался лежать неподвижно. Что я должна была делать?» И на это шофер ответил: «Уносить ноги». И он сделал какое-то движение, как будто хотел запустить мотор. Но женщина остановила его и спросила: «Разве ты не пойдешь и не посмотришь на него — может, еще что-то можно сделать?» И на это шофер закричал сердито: «Да, черт возьми, именно это я и собираюсь сделать!» Прямо так. И потом сказал еще: «В любом случае, сначала я должен убедиться, что ты в безопасности. Рисковать я не намерен».

Уэндовер почувствовал, как гаснет его последняя надежда. Казалось, мадам Лоре-Деруссо и Армадейл заранее сочинили этот диалог, так к месту он пришелся в возводимом инспектором обвинении. Он взглянул на сэра Клинтона. Но на его лице было написано лишь тихое удовлетворение человека, который: вставил в головоломку очередной кусочек.

— Затем, — продолжала мадам Лоре-Деруссо, — шофер завел свой мотор и развернул автомобиль. Я отступила на обочину, боясь, что меня заметят. Но они поехали в сторону отеля, не включая фар.

Она замолчала, очевидно полагая, что важная информация на этом закончилась. Армадейл, однако, полагал, что ей следует продолжить рассказ.

— Поставьте себя в мою позицию, — продолжала она. — Стэйвли лежал мертвый на скале. Автомобиль уехал. Я осталась одна. Если кто-нибудь проедет по шоссе и узнает меня, будет подозрение. К тому же, можно сказать, у меня была серьезная причина ненавидеть Стэйвли. Впереди я не видела ничего, кроме неприятностей. А шофер сказал, что, может быть, попозже вернется. Что может быть более просто, найдя меня там, чем бросить подозрение на меня и обесчестить? Или даже обвинить меня? Я думала об этих вещах и потеряла голову. Моя единственная идея была незаметно оттуда уйти. Я крадучись пошла по шоссе, дрожа от страха, что автомобиль вернется. Никто меня по дороге не встретил, и я вернулась на гостиничный участок, никем не узнанная. Проходя по аллее, я заметила большой автомобиль с выключенными фарами. Но я счастливо вернулась в отель.

— В какое время вы вернулись, мадам? — воспользовавшись паузой, спросил Армадейл.

— А! Я могу сказать вам это, мосье L'Inspecteur, и совершенно точно. Я механически заметила время на часах в холле. Было без пяти минут двенадцать, когда я прибыла в отель.

— От скалы до гостиницы минут двадцать — двадцать пять ходьбы, — заметил Армадейл. — Это значит, что вы покинули пляж около половины двенадцатого. А теперь еще один вопрос, мадам. Вы узнали голоса тех женщины и мужчины?

Мадам Лоре-Деруссо задумалась, прежде чем дать ответ.

— Я бы не хотела говорить, — наконец неохотно проговорила она.

При этих словах лицо инспектора помрачнело, и мадам Лоре-Деруссо обернулась к сэру Клинтону, как бы ища у него поддержки.

— Автомобиль уже опознали, мадам, — отвечая на ее невысказанный вопрос. Вы никому не причините зла, сказав нам правду.

Его слова успокоили ее.

— В таком случае, я не открою вам ничего нового? Тогда я скажу: ночью я слышала голос молодой мадам Флитвуд.

Армадейл наградил Уэндовера победным взглядом, как бы провозглашая, что расследование завершено. Мадам Лоре-Деруссо, облегчившая свою совесть, теперь, казалось, была чем-то озадачена.

— Меня волнует, как вам удалось догадаться, что я была в ту ночь на скале. Могу я вас об этом спросить?

Сэр Клинтон с улыбкой махнул рукой в сторону цепочки следов, оставленных ими во время сегодняшней прогулки.

— А, я понимаю! Я совсем забыла о следах, которые должна была оставить, спускаясь к скале. Ведь было темно — вы понимаете? — и естественно, я не подозревала, что оставляю следы. Все правильно, сэр Клинтон?

Армадейл явно пребывал в недоумении.

— Какого размера обувь вы носите, мадам?

Она опустила взгляд на свои изящные ножки.

— Эти туфли я купила в Лондоне несколько дней назад. Pointure — вы называете это «размер», правильно? — был номер четыре.

Армадейл пожал плечами, будто выражая недоверие.

— Измерьте эти следы, инспектор, — предложил сэр Клинтон.

Армадейл вытащил рулетку и измерил отпечатки, оставленные туфельками мадам Лоре-Деруссо.

— И длину шага тоже, инспектор, — напомнил сэр Клинтон.