В этом доме Ник Картер был, так сказать, своим человеком. Он часто бывал в нем под разными масками, но никогда никого там не арестовывал и даже никого не преследовал оттуда, а только делал в «мышиной норке» свои наблюдения, которыми пользовался уже потом где-нибудь в другом месте.
В первый раз теперь сыщик входил в притон Гоннигала под совершенно новой маской, под которой его не знал даже хозяин. Надо заметить, что между последним и Ником Картером установилось как бы особое негласное соглашение: сыщик делал свои наблюдения, а хозяин из страха перед ним терпел его присутствие и не выдавал его своим гостям. Но до сих пор дело касалось все только более или менее обыкновенных мошенников, на этот раз в «мышиной норке», быть может, скрывался сам король преступников. Если это было так, то надо было ожидать, что хозяин решится ради своего высокого гостя на все, даже и на убийство. Морис Каррутер, обладая несметными богатствами, конечно, наградил бы его по-царски, ввиду этого Ник Картер и решил явиться в притон абсолютным незнакомцем.
Это было не так трудно: все обычаи и формальности ведь были ему прекрасно известны. К тому же два завсегдатая «мышиной норки», попавшие в Зинг-Зинг, главную нью-йоркскую тюрьму благодаря его же стараниям, были ему достаточно знакомы и он надеялся, что при случае сошлется на них.
Его появление в «салоне» трактира не обратило на себя особенного внимания, только несколько сидевших за столиками дамочек при виде грязного урода сморщились и брезгливо отвернулись, мужчины же стоявшие у прилавка даже не оглянулись на него, разве только чуть-чуть отодвинулись в сторону.
Ник небрежно облокотился на прилавок и потребовал себе стакан виски, при этом стараясь стать как раз над одной из многочисленных плевательниц, чтобы незаметно выплюнуть спиртное, к которому не чувствовал никакого влечения.
В эту минуту железная дверь на левом конце стены открылась и в «салон» вошел Гоннигал.
Гоннигал пошел прямо к тому месту, где стоял Ник Картер. Это был огромного роста плотный мужчина с лицом бульдога и каиновым отпечатком наследственного преступника на низком покатом лбу.
— Кто ты и как тебя зовут?
— Меня зовут Тони Арко.
— Итальянец, что ли? — с презрительной усмешкой осведомился Гоннигал.
— Нет, мистер, я с Корсики.
— Вот как! — протянул хозяин, не очень-то уверенный в том, где находится остров Корсика — в Африке или в Южной Америке. — Чего же ты хочешь здесь?
— Хочу исчезнуть и чем скорее, тем лучше.
— Ты здесь еще не бывал. Кто тебя послал?
— Бобби и Аль. Они еще на реке, на каникулах.
— Черт возьми, у тебя не очень привлекательный вид, — нерешительно проворчал Гоннигал.
— Ты, пожалуй, прав! — засмеялся мнимый Тони Арко. — Черт бы взял эти тряпки… но они спасли меня. У меня есть и деньжонки, чтобы купить себе новые документы, если только ты пустишь меня в «мышиную норку».
— Что ж, посмотрим! Кто у нас там за буфетом?
— Занди Кроган!
— Верно, а кто стоит за прилавком в танцевальном зале?
— Там нет прилавка, там тоже буфет, а зал вы называете «над плотиной». Буфф Магин должен быть там, если только он не на новом месте в Бостоне.
— Опять верно! — заметил хозяин уже несколько любезнее.
Ник фамильярно толкнул его в бок.
— Видишь ли, Мак, — шепнул он, — Бобби тоже научил меня, как играть на кнопках возле той последней двери… понимаешь? — он многозначительно подмигнул глазом. — Теперь ты веришь мне или еще нет?
— Ты хорошо научен, кажется, можно будет тебя допустить, я готов рискнуть.
— Ну, разумеется!
— Бобби и Аль — мои большие друзья, как ты, вероятно, знаешь.
— Бобби-то да, но Аль говорил, что ты его недолюбливаешь, Мак.
— Неужели? Это он сказал? Пустое! Все это давно забыто… но скажи-ка, кто из них больше ростом?
— Бобби. Он такой же черномазый, как и я. Аль напротив бледен и тщедушен.
— А где же ты уже бывал?
— Сначала в Корсике. Потом в Нью-Йорке. Это было лет десять тому назад. Потом в Чикаго, но там я был только один или два месяца. Потом в Сан-Франциско, четыре года тому назад я попал в Альбани. Там меня хотели 19 лет кормить и одевать бесплатно.
— Ты умеешь обращаться с несгораемыми шкафами? — осведомился Гоннигал. — С динамитом?
Мнимый корсиканец состроил презрительную мину.
— За кого ты меня принимаешь? Я — мастер тонкой ручной работы. Какой бы ни был механизм, какая бы ни была система, в тридцать минут я непременно справлюсь с ней.
Читать дальше