Наталья Солнцева - Черная жемчужина императора

- Знакомая песня. Закон русской рулетки распространяется и на деловую сферу! «Пусть проигравший плачет!» Или стреляется.

- Я - игрок! Такова моя сущность. Разве не таковы мы все? Чемпионом становится кто-то один. Боитесь поражения, - оставайтесь зрителем, болельщиком… кем угодно. Каждый сам делает свой выбор.

- И поэтому вы положили ножницы, которыми отрезали у Стеллы прядь волос, в карман своего пиджака, а сами волосы втихаря сунули в сумочку Лики? - с иронией произнес сыщик. - Поступок, достойный восхищения!

Ростовцев изменился в лице, выпрямился.

- Как… какие ножницы? Какие волосы? Это уж слишком! До сих пор я слушал ваши бредни… они меня развлекали. Но…

- Лика подтвердит, что нашла ножницы в вашем кармане, - перебила его возмущенную тираду Ева. - Помните, вы в ту ночь опрометчиво накинули ей на плечи свой пиджак? А про важную улику забыли. Память подвела? Или так и было задумано? Может, вы случайно положили волосы Стеллы вместо своего кармана в дамскую сумочку? Просто перепутали! Бывает…

- Почему вы их не выбросили? - спросил сыщик. - Не успели? Кто-то помешал? Что вам стоило оставить отрезанную прядь на полу, например?

Ростовцев машинально смахнул испарину со лба, он даже не возражал.

- Не помните? - сочувственно покачала головой Ева. - Бедняжка! Это ведь у вас с детства.

- Подождите, - взмолился бизнесмен. - Остановитесь! Что… вы специально меня морочите? Почему же Лика молчала, если… если…

- Она боится вас, неужели непонятно? И вчерашнее происшествие в китайском ресторане подтвердило ее худшие опасения.

- Я не убивал Стеллу. Она дважды помогла мне, а к шантажу я привык. Кое-кто не раз пытался «наехать» на меня, но со мной вымогательство не проходит! Стелла бы не рискнула… там, в «Элегии» она даже не подала виду, что мы знакомы. И я тоже. Зачем бы я стал ворошить прошлое в такой неподходящий момент?

Смирнов и Ева добились своего, привели собеседника в замешательство, - теперь он будет сговорчивее.

- Скажите правду, Альберт, - Ева серьезно посмотрела ему в глаза. - Зачем вы вчера пригласили Лику в ресторан, обещали ей свидание с отцом, а сами устроили дурацкий маскарад? Рикша, Дракон, нелепые обвинения, мнимое отравление? Зачем это все?

Последние слова доконали Ростовцева.

- Рикша? - растерянно переспросил он. - Свидание с отцом… отравление? Что за… дребедень?! Все было совсем не так! Клянусь! Может быть, кто-то другой страдает провалами в памяти? Честно говоря… когда я увидел в зале Лику, то решил, что она сама устроила эту глупую встречу. Женщин порой трудно понять, и… мне пришло на ум, что со мной сыграли злую шутку.

- Как вы там оказались?

- Ну… мне кто-то позвонил… судя по голосу, мужчина, - предложил прийти в тот самый китайский ресторан, - неохотно признался Ростовцев.

- Он назвал себя?

- Как вам сказать? Вы же… да ладно, думайте, что хотите! В общем он… вызвал меня на поединок. Сражение над бездной! Вот такая ерунда получается…

Смирнов недоверчиво хмыкнул, но Ева вся превратилась в слух.

- Над бездной? - эхом повторила она. - Впечатляет. Что, так и сказал?

- Ну… я уже не припомню, кто из нас что говорил, - с досадой дернул подбородком Альберт Юрьевич. - Кажется, я узнал его.

- Кого?

- «Канатоходца»… это человек-призрак из моих снов. Теперь вы будете считать меня шизофреником? Но я… вполне нормален. Бывают же… необъяснимые явления?

- Да-да, - с готовностью подтвердила Ева. - Еще как бывают! А почему вы не отказались от… поединка?

Ростовцев тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

- Наверное, понадеялся, что на сей раз образ, который меня преследует по ту сторону сознания, проявится в реальной жизни; я, наконец, увижу его вблизи… смогу понять, что нас связывает. И потом… я никогда не отклоняю брошенный вызов, независимо от того, исходит он от человека или… от самой судьбы. Трусость - все равно, что смерть, даже хуже.

Ева внимательно посмотрела на него.

- Какой он, «канатоходец»? - спросила она без тени сомнения во взгляде.

Эта ее уверенность в том, что его слова вовсе не болезненные фантазии, покорила Ростовцева, побудила раскрыться. Его «прорвало», - он сначала невнятно, а потом все более подробно пустился описывать «канатоходца»: образ акробата на канате, протянутом над пропастью.

- Он словно мое отражение в зеркале, мой двойник! - торопливо говорил бизнесмен. - Иногда «канатоходец» приходит как бы наяву… и мы… беседуем. Он держится в стороне… в какой-то туманной дымке.