Аркадий Гендер - Проксима лжи

— Ты думаешь? — с сомнением спросил он, потирая кулаком подбородок, и повернулся к главбухше:

— Что скажете, Роза Анатольевна?

У белой мыши в глаза выплеснулся ужас, и она часто закивала головой. Алексей, которого, похоже, больше тяготил не сам вопрос, а необходимость принятия решения по его сути, от такой поддержки финбогини даже сразу просветлел.

— Ну, Федор, молодец, здорово ты все разрулил! — воскликнул он, хлопая себя ладонью по ляжке, и сразу снова стал официальным. — Ну, иди, передай там всем, что совещание через пять минут.

Умирая про себя со смеху, Федор вышел уже было из кабинета, но в тамбуре, закрывая за собой одну дверь и открывая другую, замешкался, и до него донесся приглушенный, но все же совершенно явно слышимый дискант главбухши:

— Тогда что, сколько платим, Алексей Дмитриевич?

Рука Федора непроизвольно замерла на ручке двери.

— Ну, сколько, сколько? — пробубнил голос Алексея Куницына. — Пополам, значит, пятьсот.

— Так, я пометила — пятьсот тыщ, — пропищала мышь. — Вы сами отдадите Бахтияру?

— Да, как обычно, — глухо, как из колодца, ответил Куницын.

— Не забудьте взять расписочку, Алексей Дмитриевич!

— Не забуду, Роза Анатольевна.

Разговор за дверью явно завершался, и Федор поспешил ретироваться из тамбура.

Совещание протекало скучно и неинтересно. К Федору вопросов не было, и он, слушая вполуха, весь был в своих мыслях. Какое-то время он думал о том, что невзначай подслушал под дверью начальничьего кабинета. Пятьсот тысяч (а просили миллион!) долларов (не рублей же!), наличными (расписка ведь!) какому-то неведомому Бахтияру, — это, согласитесь, интересно! Но скоро размышления на эту тему Федору наскучили. В конце концов, как Алексей Куницын платит подрядчику, Федору было совершенно «по барабану», лишь бы дело шло. Ну, а то, что вся стройка в Москве финансируется «в черную», ни для кого не секрет, иначе стоимость квадратного метра в столице из просто высокой стала бы заоблачной, как на Манхеттене, или того дороже. И скоро Федор переключился на предстоящий звонок в издательство, да так предвкушением разговора с редактором Дашей увлекся, что напрочь забыл о поручении, даденном ему директором завода. И только когда Алексей уже распустил подчиненных по местам, Федора осенило, и он, уже держась за ручку двери, сказал вроде между прочим:

— Да, кстати, Алексей Дмитриевич, я тут разговаривал с Дерябиным, и он просил передать, что хотел бы, чтобы надстройка корпуса была закончена не к июню, как мы с вами планируем, а раньше.

Куницын как-то застыл на секунду, потом медленно поднял на Федора глаза.

— Когда вы разговаривали с Евгением Эдуардовичем? — раздельно спросил он, тяжело глядя на Федора.

По этому взгляду да еще по тому, что обычно начальник был с ним на «ты», Федор понял, что допустил какую-то бестактность.

— Когда уезжал с завода, часа в два или чуть позже, — ответил он.

— Вы разговаривали с директором завода три часа назад, он просил что-то передать мне, и я только сейчас узнаю об этом? — еще добавил в тоне Куницын. — Впредь прошу вас, Федор Андреевич, любую информацию от Евгения Эдуардовича доставлять мне срочно, вы поняли меня?

— Понял, — коротко ответил Федор, и вышел из кабинета.

Федор терпеть не мог, когда ему выговаривали, но еще меньше он любил осознавать, что сам на выговор и напросился. Потому, что с самого утра думал не о работе, а о звонке в издательство, вот и забыл, замечтался. И, как всегда бывает в жизни, кроме, как на себя, пенять не на кого. Немного успокоив себя такой самокритикой, Федор вышел в конторский «предбанник», служивший курилкой и местом для ведения неслужебных телефонных разговоров, и позвонил Даше Копейниковой.

— М-да, да! — своим неподражаемым басом рыкнула в трубку редакторша. — Кто это?

— Это я, молодой автор Александр Агатов, — с интонациями почтальона Печкина ответил Федор.

— Ага! — торжествующим тоном судебного исполнителя, только что задержавшего злостного неплательщика алиментов, воскликнула Даша. — Вас то мне и надо! И когда вы намереваетесь прибыть ко мне?

— Так что, подписали? — робко спросил Федор, чувствуя, как у него от радости аж пятки зачесались.

— Канэшна-а! — жизнерадостно взревела Даша. — Если я говорю, что подпишут, значит, подпишут обязательно. Теперь дело за авторским договором. Когда мне вас ждать?

— Когда нужно? — засуетился Федор. — Сегодня? Завтра?

— Ну, зачем так торопиться? — великодушно промурлыкала на частоте десять герц Даша. — Пусть будет послезавтра.