Наталья Солнцева - Печать фараона

- Зачем он тебе? - удивился тот.

- Да… сам толком не пойму. Зацепило что-то…

Не рассказывать же про виноград в кармане и приступ бешенства на почве отсутствия регулярного питания?

- По приметам сходится? - спросил сменщик.

И тут… в памяти сотрудника вспыхнуло описание бандитов, записанное со слов свидетелей: двое мужчин и женщина, все в черных куртках, джинсах или брюках, в перчатках и шапочках. Ни лиц нападавших, ни каких-либо особых примет заметить было нельзя - отвороты шапочек, снабженные прорезями для глаз, натягивались до подбородков, а все остальное надежно скрывала одежда. Очевидцы запомнили, что двое преступников имели средний рост, а третий - мужчина чуть пониже, отличался волосатостью. Одна из барышень продемонстрировала чудеса самообладания и зоркости: когда низенький привычным жестом поддернул рукава, она заметила густо обросшую волосами полоску кожи. По сути, это являлось главной приметой, других просто не существовало. Налетчики были обычного роста, обычной комплекции, с обычными голосами… они не хромали, не заикались, не шепелявили и практически не отличались от обычных граждан. Попробуй отыщи их в многолюдном городе, где местные жители и тысячи приезжих каждый день наводняют улицы, вокзалы, общественный транспорт и подземные переходы. А Подмосковье? Разве обшаришь каждый райцентр, поселок или деревню?

Разумеется, сотни мужчин могут быть ниже среднего роста, иметь обильный волосяной покров и привычку поддергивать рукава. Но оперативник, уже не раздумывая, сообщил товарищу, на какую электричку садится, пробормотал: «Будь на связи», и побежал к поезду. Двери четвертого вагона едва не захлопнулись у него перед носом.

«Не только голод и раздражение всему виной, - подумал он, усаживаясь у окна. - Сработало профессиональное чутье. Пока ум искал обоснования, интуиция заставила действовать. Правда, не полезь этот мужичок ко мне с дурацким виноградом, вряд ли я обратил бы на него внимание, - признался себе оперативник. - В безнадежной ситуации на помощь нередко приходит Господин Случай».

Гном ехал в третьем вагоне, и преследователь предпочел перейти в тамбур, сделать вид, что курит, - он не мог позволить «прислужнику» скрыться. У бандитов нюх на опасность, как у волков. Если что почует, выскочит на любой станции, и поминай как звали. В «Молох» он тогда не вернется, след будет потерян.

Электричка, громыхая, неслась в сумерках мимо домов и огней, оставляя позади темнеющую Москву. Пассажиры вяло переговаривались, читали, дремали. За окнами свистел ветер.

Через сорок минут ничего не подозревающий Гном вышел на обледенелую, посыпанную песком платформу и смешался с пассажирами, которые спешили к автобусной остановке. На небе выступили первые звезды, предвещая морозную ночь. Уже зажглись фонари, снег скрипел под ногами, угрюмо шумели черные ели.

«В автобусе он меня наверняка заметит, - подумал оперативник. - Как же быть?»

Господин Случай взялся сегодня играть на его стороне: видимо, Гном жил неподалеку, в автобус садиться не стал и прошагал мимо. Укатанная дорога была безлюдной, хруст снега гулко отдавался среди деревьев. Преследователь вынужденно отстал, петляя по лесополосе. Ноги проваливались, стало жарко, при каждом порыве ветра с еловых лап осыпалась снежная пыль, попадая за воротник.

«Прислужник», одетый в черную куртку и меховую шапку-ушанку, свернул влево, к дачному дому, воровато оглянулся, потом открыл калитку и нырнул во двор. Вокруг забора намело сугробов, опорные столбы покосились, - дача была старая, не приспособленная для проживания зимой. Это насторожило оперативника.

Он медленно двинулся вдоль забора, поглядывая через прорехи на дом - старое деревянное строение с остатками резьбы, со ставнями, ветхой верандой и фигурной башенкой. Во многих местах окна веранды были забиты фанерой. Сквозь ставни с тыльной стороны дома просачивался свет; рядом торчала выведенная наружу железная труба, которая дымилась.

«Буржуйка, - подумал наблюдатель. - Значит, Гном обитает здесь не один. Кто-то же топил, пока он прислуживал Жрецу Молоха? Тьфу ты! Чего мошенники не придумывают, на какие ухищрения не идут для набивания своих карманов?! А люди им верят, попадаются на их удочку и платят. Когда народ поумнеет?»

Дачная улица пустовала в это время года; узкая тропинка, едва протоптанная в глубоком снегу, говорила о том, что здесь почти не ходят. Дорожки никто не расчищает, фонари побиты… глушь, тишина. Участковый сюда если и заглянет, то раз в месяц. Даже бродячих собак не видать. Так можно переезжать с места на место, из одного дачного поселка в другой, из деревни в деревню, где попадаются заброшенные дома, и сколько угодно укрываться от чужих глаз.