Наталья Солнцева - Печать фараона

- Как это? - выпучил глаза молодой человек.

- Я постарался. Сделал вид, что считаю тебя трупом, и громко заявил об этом. Злоумышленник успел это услышать, перед тем как прыгнул в вагон, - я уверен. Он ожидал чего-либо подобного.

Киселев побледнел, судорожно вздохнул, поморщился.

- Больно. О черт… А вдруг он почувствовал свой промах?

Всеслав уже продумал разные варианты.

- Все произошло очень быстро, - сказал он. - Толчок, удар… ты был в пальто и пиджаке… преступник торопился, волновался. Только чрезвычайно опытный, хладнокровный человек мог бы в такой обстановке полностью контролировать свои ощущения. Не похоже, что мы имеем дело с профессионалом высокого класса. Скорее нет, чем да. Он видел, как ты упал, и начал пробираться к поезду, на ходу услышал, что ты убит… вскочил в вагон и был таков.

- Можно надеяться, он не придет меня добивать. Как вы считаете, на меня напал мужчина?

Сыщик отвел взгляд. Он погнался за дамой в оливковом пальто… и ошибся.

- Такой удар могла нанести и женщина. Ты сам подозреваешь кого-нибудь?

- Я? - удивленно приподнял брови Киселев. - Никого.

- Полагаешь, тебя хотели убить случайно?

- Конечно, нет. Это Молох… Боже мой! - пострадавший облизнул сухие губы. - Откуда он… я имею в виду, убийца… мог знать, что я нахожусь в метро? Он… следил за мной?

Смирнов взял с тумбочки минеральную воду, налил в стакан и подал Стасу. У того дрожала рука, он с трудом, едва не расплескав, сделал два глотка.

- Получается, так. Следил, понял, каким маршрутом ты ездишь, дождался удобного случая и…

- Я же был на больничном, первый день вышел на работу!

- А телефон? Преступник мог позвонить в банк, спросить… ему сказали, что ты есть. Значит, вечером будешь возвращаться домой. Судя по погодным условиям, удобнее всего тебе воспользоваться метро. Это уже технические детали: тот, кто задался целью убить, наверняка искал подходы, высматривал, прикидывал, примерялся. Не выйдет сегодня, можно повторить завтра, послезавтра… в любой день.

По мере того как Смирнов говорил, лицо Стаса напрягалось, краснело.

- Вы… предполагали, что так произойдет, - простонал он. - И сделали из меня живца! Умышленно! Как вы могли? Ну, и что теперь? Убийца ушел… вы прошляпили! Он оставил вас с носом! Господи… а если бы тот грубиян не толкнул меня? Вы чудовище!

- Иногда приходится рисковать, - невозмутимо ответил сыщик. - В конечном итоге все обратилось в нашу пользу. Ты отделался легким ранением; убийца думает, что ты отправился в мир иной. Мы его не станем разочаровывать. Возьмешь на этот раз настоящий больничный, из дома ни ногой; предупредим врачей, сотрудников банка, твоих родителей и знакомых, пусть тихо скорбят и распространяют весть о твоей трагической кончине. Пока рана заживет, авось дело уладится.

На лбу Стаса выступила испарина.

- Живой труп! - выдохнул он. - Дурная пьеса в исполнении актеров-любителей.

Всеслав решил не разубеждать его.

- К тебе придут из милиции, будут расспрашивать. Не сболтни лишнего. Тверди, что ничего не понимаешь, сам в полном недоумении.

- Спасибо за совет, - скривился молодой человек. - Я не дурак! Мне даже притворяться не надо: я в самом деле ничего сказать не могу. Если на проклятие намекнуть, никто и слушать не станет. Про девушек тоже лучше помалкивать. А то сделают из меня козла отпущения, потом ни один адвокат не поможет.

- Я рад, что мы с тобой нашли общий язык. Лежи пока, выздоравливай. После обеда я отвезу тебя домой, так будет надежнее.

- Мама… знает?

- Я ей позвонил, успокоил и строго-настрого приказал до вечера не отвечать ни на какие телефонные звонки и вопросы.

За окном рассвело, и Смирнов, уходя, выключил свет. Пусть Стас отдыхает после всех этих перипетий.

В коридоре сидела пожилая медсестра, она пообещала никого в палату к раненому не впускать и никаких справок о состоянии его здоровья не давать. Денежная купюра, перекочевавшая из портмоне сыщика в ее кармашек, надежно скрепила договор.

Стас утомился и, когда за Смирновым закрылась дверь, уснул.

Сыщик вышел из больничного корпуса и неторопливо зашагал по заснеженной аллее. Всю ночь дул ветер, разгоняя тучи, и к утру на ясное, бледное небо выплыл солнечный диск. Он холодно, надменно взирал на город сквозь золотую дымку. Ра! Пылающее око Вселенной…

«Есть что-то великое, мистическое и завораживающее в поклонении Солнцу, - подумал Всеслав. - Что-то неистребимое, как влечение души к огню и свету».