Мария Брикер - Кокон Кастанеды

- Я в любом случае вас вычислила бы, рано или поздно. Например, по вашим оговоркам. Рядом с деревней Петрушево есть всего один продуктовый магазин - возле заправочной станции. Расположен он с другой стороны дороги. Вы сказали, что никогда не нарушаете правила, а чтобы попасть к магазину, вам нужно было либо доехать до перекрестка, чтобы развернуться, а он довольно далеко расположен, либо пересечь две сплошных полосы. Значит, продукты вы купили, когда ехали из деревни, а не в деревню! Вы привезли Холмогорова с девушкой и уехали за продуктами, а потом вернулись.

- Браво! - Алена хлопнула в ладоши. - Все было именно так. Я вернулась с продуктами, но без машины. Бросила ее недалеко от деревни, в лесу. Сказала Холмогорову, что машина сломалась, а техпомощь прибудет только к утру. Артем разозлился и уехал домой на электричке, ему надо было рано вставать с утра, вещи собрать. На это я и рассчитывала. Я осталась наедине со шлюхой. Девке пришлось ждать техпомощь вместе со мной, в халате на электричке обратно не вернешься. Я приготовила ей чай, вылила в него полфлакона рисперидона. Спустилась в подвал, попросила ее помочь. Когда все было кончено, я уехала. Однако я не ожидала, что ее так быстро найдут, и немного растерялась, когда меня вызвали в прокуратуру.

- После разговора со мной вы сели в машину и поехали в Смоленск?

- Да.

- Где вы взяли пистолет?

- Купила. Таким же способом, как цианид.

- Где сейчас пистолет?

- Я его выкинула.

- В каком месте?

- Не помню. В реку бросила.

- Какую реку?

- Оку.

- Назовите конкретное место.

- Не помню.

- Что стало со свидетелем?

- Со свидетелем? - рассеянно спросила Алена.

- С Николаем Чуйковым, он был случайным свидетелем убийства Холмогорова, - уточнила Зотова.

- Не знаю. Я устала, мне нужно отдохнуть.

- Алена, сосредоточьтесь. Ответьте, пожалуйста, Николай Владимирович жив? Вы передумали его дальше преследовать?

- Наверное… Да, передумала. Можно воды? - Цыплакова болезненно сморщилась, согнулась и схватилась за живот. - Воды, пожалуйста, дайте. И таблетки. Вы у меня забрали сумку, там таблетки от язвы. Иначе я загнусь у вас в кабинете.

Зотова нехотя поднялась, налила воды из графина, передала Алене стакан, нашла в сумке таблетки, достала одну капсулу и передала Цыплаковой.

- Спасибо, - Алена трясущейся рукой положила капсулу в рот, Зотова встретилась с Цыплаковой глазами и похолодела - в глазах Алены отражалась смерть.

- Алена, спокойно! Алена, не делай этого! Не нужно этого делать! - Елена Петровна выбила у Цыплаковой из рук стакан с водой. Он упал на пол и покатился к двери, стукнулся о косяк, откатился немного назад и замер. - Алена, не делайте глупостей.

- Глупостью было бы оставаться здесь, где меня ничего не держит. Он там, а я - тут! Вы же умная женщина, Елена Петровна, вы должны меня понять. Все хорошо сложилось, отличную услугу она мне оказала. В этой жизни Холмогорову я была не нужна, но теперь я снова буду с ним. Пусть будет так, - усмехнулась Цыплакова и раскусила капсулу.

Елена Петровна позвонила в «Скорую», сообщила о происшествии в прокуратуру и набрала другой номер.

- Отбой, ребятки, наблюдение за объектом больше не требуется, - тихо сказала она в трубку. - Отбой…

Все закончилось, но почему-то идти с Варламовым в самый лучший ресторан ей не хотелось. Не хотелось ничего. Только что она убила человека: дала ей яд собственной рукой. Цыплакова вновь ее провела, легким движением руки сделала из нее убийцу. Впереди внутреннее служебное расследование. От работы ее отстранят, дела объединят в одно и передадут другому следователю. Это хорошо, отдохнуть ей не помешает. А может, и вовсе уволят? Еще лучше. В ее крови - передоз от смертей, и среди них лишь одна, не лишенная смысла. Вспомнилось вдруг стихотворение Алены, напечатанное в малотиражной газете: «Мне бы лодку добыть и уплыть к берегам неизведанным, где на солнце сады цветут, в облаках грибы растут, а по воздуху плавают рыбы. Мне бы лодку добыть и уплыть к берегам неизведанным, чтобы в небо упасть, среди звезд танцевать, светом лунным наполнить грудь и найти свой путь…» Да… каждый выбирает свой путь. Алене Цыплаковой на этом свете оставаться было незачем. Разве что для того, чтобы объяснить, с какой целью Холмогоров ездил в Берлин. Где она взяла рисперидон? Почему при первой беседе назвала в качестве лечащего психиатра Холмогорова доктора Соланчакова? И откуда у простого редактора такие обширные познания в области психиатрии?