Мария Брикер - Желтый свитер Пикассо

Мазин уселся рядом с мадемуазель Ланж и развалился на диване, как барин. Владелица галереи вошла в комнату с широкой улыбкой. В руках она держала небольшой красочный каталог.

- Взгляните, вам должно понравиться, - торжественно сообщила женщина и положила каталог на столик.

Мазин лениво притянул к себе буклет и с видом легкого пренебрежения открыл первую страницу, затем вторую - уже без пренебрежения…

- Это же Андрон Петровский! - изумленно воскликнул Константин. - Вы хотите сказать, что он выставлялся у вас в галерее?! Но он же вроде… Несколько лет назад… Что за черт?!

- Слух о его смерти сильно преувеличен, - рассмеялась хозяйка. - Вы ведь это хотели сказать? Андрон просто временно ушел в тень. Устал от популярности.

- Простите, - смутился Мазин. - Послушайте, мы хотим эти картины, - тоном капризного ребенка заявил он и грубо толкнул мадемуазель Ланж локтем в бок. Мишель недовольно на него зыркнула, забрала у Константина каталог, проглядела несколько страниц и тоже грубо толкнула Мазина локтем в бок. Все картины, представленные в каталоге, были написаны в переменчивом и неровном стиле великого испанца: та же эксплуатация женского образа, метафоричность, агрессивность. Но прослеживалась в картинах и своя личная уникальность.

- Мы хотим эти картины, - вторила Константину Мишель.

- Есть одна проблема, - сконфуженно сообщила хозяйка.

- Какая? - ласково поинтересовался Мазин.

- Он действительно собирался выставляться у меня. Я вышла на его агента и нашла с ним контакт, уговорила… Но в последний момент художник неожиданно передумал. Собственно, поэтому выставка и просуществовала недолго. Не дрянь же всякую показывать приличным людям, - вздохнула хозяйка и кивнула в сторону картин на стене.

- В чем же проблема? - надменно спросил Мазин. - Мы готовы заплатить вдвое больше указанной в каталоге суммы.

- Вряд ли его это заинтересует. Он сложный человек. Пишет картины для удовольствия. Продает редко и не всем, а только по рекомендации.

- В таком случае организуйте нам эту рекомендацию и встречу с художником. Поверьте, мы в долгу не останемся. Возможно, в процессе беседы найдем какой-нибудь компромисс, и нам удастся его заинтересовать.

- Понимаете, он ведет очень уединенный образ жизни…

- С вами или без вас, но мы этого художника разыщем, - твердо сказал Мазин и лукаво добавил: - В случае вашего содействия - пятнадцать процентов с каждой картины лягут вам в карман.

- Я подумаю, что можно сделать, - сломалась женщина и протянула Константину свою визитку. - Позвоните мне завтра.

- Постарайтесь, Зинаида Аркадьевна! Простите, мы не представились. Меня зовут Константин, а мою супругу - Мишель, - сунув картонный блестящий прямоугольник во внутренний карман куртки, сказал Мазин.

- Мишель Ланж, - улыбнулась француженка.

- Приятно познакомиться. - Зинаида Аркадьевна чуть заметно поклонилась, развернулась и торопливо повела их к выходу. Они простились. Пока шли к «Порше», Мазин обнимал Мишель за талию, предусмотрительно открыл для нее дверь, помог сесть. В общем, всячески изображал из себя галантного кавалера и заботливого супруга. Естественно, из окон галереи за ними внимательно наблюдала пара любопытных глаз.

- Мы с женой… - хмыкнула Мишель, как только машина тронулась с места. Она залезла в сумочку, достала из пачки сигарету и долго не могла прикурить, чиркая дешевой зажигалкой. Мазин пошарил по карманам и сунул ей под нос «Зиппо». Вспыхнуло голубоватое пламя, слабо запахло бензином, салон заполнил сизый дымок. Мазин сунул зажигалку обратно в карман и немного приоткрыл окно с ее стороны. Дым от сигареты ускользнул в ночь.

- Завтра получишь своего несравненного Пикассо! Надеюсь, ты довольна? - поинтересовался он и усмехнулся.

- Да, завтра я получу своего Пикассо! - неожиданно взвилась Мишель. - Ты тоже должен быть доволен! Очень скоро в Париже пройдет выставка твоих работ, и я оставлю тебя в покое.

- Мишель, послушай… Все это, конечно, хорошо. Но мне не понравились его картины. Они…

- А мне не понравились твои! - закричала Мишель. Константин дернулся, как от удара: она попала ему под дых.

«Невыносимая девочка Мишель. Злая, невыносимая девочка!» - запульсировало у нее в висках. Руки замерзли… Он сосредоточился на дороге и ничего не сказал. Она затушила недокуренную сигарету в пепельнице.

По ночной Москве до дома на Остоженке они добрались быстро. Яркими огнями светился с виду хрупкий Крымcкий мост. Он высадил ее у подъезда. Вежливо простился. Лучше бы он ей нагрубил! «Порше» умчался прочь. Визитка хозяйки салона осталась в кармане Мазина. Все было странно. У подъезда отцветала сирень, роняя на асфальт подвядшие россыпи оттенка violacй. [7] Жизнь казалась неловкой и пугающей, как невыученный урок, но наперекор всему пахла счастьем. Так пахнет каждый год весна…