Мария Брикер - Желтый свитер Пикассо

В комнате стоял полумрак. Слабая полоска голубоватого света выбивалась из плотных портьер, освещая высокий стройный силуэт мужчины во фраке. В темном углу просторной залы стояла худенькая девушка в пышном бальном платье. Мужчина подошел к столу, сервированному на две персоны, зажег свечи и обернулся к ней. Она вздрогнула и испуганно прижалась к стене - лицо мужчины было безобразно.

- Не бойтесь, я не причиню вам зла, - печально сказал он, отодвинул стул и поклонился, приглашая ее сесть. - Прошу вас, сударыня, разделите со мной эту скромную трапезу.

Девушка нехотя подчинилась, шурша длинными шелковыми юбками, подошла к столу и села на предложенный стул. Спина ее была напряжена, руки дрожали. Мужчина разлил вино и поднял бокал. Она подняла свой. Они чокнулись, послышался тихий звон хрусталя.

- Вы очень добры ко мне, сударь, но… - Девушка поставила бокал и опустила глаза. - Но прошу вас, отпустите меня домой. - Она прижала руки к груди и умоляюще посмотрела на свого собеседника. Ее грудь вздымалась в глубоком вырезе декольте.

- Если бы вы только знали, о чем просите меня!

- Пожалуйста…

- Ступайте!

Не веря собственным ушам, она резко поднялась, подхватила юбки, сделала несколько шагов и остановилась.

- Сударь, простите, а чем так вкусно пахнет?

- Сегодня на ужин жареный сазан, я подстрелил его специально для вас в моем лесу.

- Стоп! Абдуловский, ты что, очумел? - Вспыхнул яркий свет. - Кого ты там подстрелил? - Мамонов встал и шумно отодвинул от себя стул.

- Не понял? - растерялся Абдуловский, с удивлением посмотрел на режиссера и машинально отхлебнул из бокала.

- Поставь реквизит на место, скотина! - рыкнул Мамонов. - Уже литр вишневого сока выхлебал! Не понял он! Какой, на хрен, сазан, а? В лесу?! Фазан, Абдуловский! Фа-зан. Андестенд? Мы рекламу приправы для курицы снимаем, а не для рыбы.

- В таком случае при чем тут фа-зан? - нахально спросил Абдуловский и демонстративно отхлебнул еще сока.

- Ну все охамели просто. Никакого уважения! - Мамонов плюхнулся обратно на стул и трагически вздохнул. - Дайте, что ль, водки выпить с горя, - жалобно заканючил он. - Не прет что-то совсем. Нет энтузиазму! Чтобы я еще хоть раз за рекламу взялся! Ни-ког-да! Сазаны - фазаны! Водки, говорю, дайте. Душа просит!

На съемочной площадке воцарилась мертвая тишина, все сконфуженно прятали от режиссера глаза и делали вид, что они - глухонемые. Помреж Ниночка вообще бесшумно испарилась в неизвестном направлении, и все ей дружно позавидовали, потому что, если мамоновская душа просила водки - значит, дело труба и очень скоро вся съемочная группа уйдет в бессрочный отпуск, а режиссер - в глухой запой. Но это было не самым неприятным. Народ с тревогой ждал, кого на этот раз Мамонов выберет козлом отпущения и отправит за бутылкой. Собственно, отказать режиссеру в порыве души никто не смел, потому что Мамонов подобного не прощал и урезал зарплату. И это тоже было не самым неприятным - после возвращения в рабочее русло режиссер беспощадно мстил тому, кто бегал ему за первым пузырем, и тоже урезал несчастному зарплату.

Дверь в павильон с шумом распахнулась, и в помещение ворвалась помреж Ниночка со счастливым выражением на лице.

- О, - сказал Мамонов, и все, кто только что дружно завидовал Ниночке, приготовились ей дружно посочувствовать. Но не успели. Следом за Ниночкой в павильон вошла ОНА - новая мамоновская муза, и все дружно стали ее благословлять и тайно ненавидеть. Видок у музы был, правда, мягко говоря, странноватый. Паршивый даже, можно сказать, видок. - О, - опять сказал Мамонов.

- Добрый день, - широко улыбнулась муза, с любопытством оглядываясь по сторонам и оценивая обстановку.

- Добрый, - ошалело сказал Мамонов.

- Простите, Алевтина Сорокина у вас…

- Понял, не дурак. Пришла, значит, все-таки? Ты, мать, опоздала малость. Я вчера тебя ждал.

- Я…

- Решила нас осчастливить, значит? Только ведь я на эту роль другую актрису уже пригласил.

- Простите… Пожалуй, я пойду… - неуверенно сказала муза; повисла тишина, Мамонов молча сопел. Вся съемочная группа вновь затаила дыхание.

- Дайте ей сценарий, пусть роль учит! Сегодня-завтра доснимаем рекламу, готовимся к съемкам, через неделю запускаем новый проект, - буркнул Мамонов, и все с облегчением вздохнули и возненавидели музу еще больше. - Нина, приготовь контракт и позвони продюсеру, скажи, что все в порядке. И этой позвони, скажи, что в следующем фильме роль ей на сто пудов дам. А сейчас пусть отдыхает. Алевтина, учи роль и помни, что много пить - вредно для здоровья. Еще один запой - и я не посмотрю, что ты звезда. Выгоню взашей на фиг! Андестенд?