Георгий Миронов - Игуана

Егор отхлебнул глоток ставшего холодным чая, задумался, набрал номер командующего военно-транспортной авиацией генерала Бутко. - Есть разговор, товарищ генерал...

... Экипаж большого транспортного самолета, находившегося на балансе военно-транспортной дивизии особого назначения ВВС страны, "АНТ-56" номер борта3458, заменили за полчаса до отлета с аэродрома "Хатыр - батан" на северо-западе Таджикистана.

К партиям военных грузов № 235 и № 670 добавили три ящика общим весом 900 кг. Ящики были без маркировки. Никто не знал, что в этих ящиках. Никто, кроме майора Ивана Михайлович Пашина, который этот груз привез на аэродром Хатыр-батан.

Но Пашину генерал Репников доверял как самому себе.

Так что Пашин живым и невредимым отбыл на военном зеленом джипе в расположение в/ч 3523, где и вернулся к своим постоянным обязанностям начпрода полка радиотехнических войск, приданного авиации группы войск, действовавшей во втором эшелоне пограничников на таджикско-афганской границе.

Во-первых, Пашину надо было отдохнуть. И во-вторых, завтра он, встретив партию свежих овощей с юга республики, должен был вновь отправиться в известный ему приграничный район за спецгрузом, - тем самым спецгрузом без маркировки, часть которого он переправлял сегодня в Подмосковье на борту 3458...

Партии гашиша шли с аэродрома Хатыр-батан через день. И никто ему не дал бы разрешения отложить отправку груза или как-то иначе не выполнить свои обязанности.

Майор Пашин не собирался ходить всю оставшуюся жизнь с одной звездой. Он вообще собирался оставить воинскую службу. Но и на гражданке ему не улыбалось искать работу, перебиваться без квартиры или подаваться в челноки. Он хотел заработать за оставшийся ему по контракту год службы столько, чтобы хватило на всю дальнейшую жизнь.

А сделать это можно было только на наркотиках.

Так что выбора то собственно у майора Пашина и не было. Он сдал груз плотному белобрысому мужику в камуфляже, погон не разглядел. Вернулся по сухому и пыльному бездорожью полупустыне к себе в часть, вошел в душную, насквозь пронизанную мельчайшим песком камуфляжную палатку, лег на грязную постель не раздеваясь, не снимая даже сапог, и тотчас же заснул, дав себе внутренний приказ проснуться через час, чтобы ехать к границе за новой партией.

В Подмосксвьи на военном аэродроме груз, что сдал Пашин плотному мужику в камуфляже, уже ждали подполковник Воронов и два старлея с нарядом срочнослужащих. Срочнослужащие, в основном первогодки, были подняты в казарме с коек как бы по тревоге и на грузовичке подброшены на аэродром для перегрузки оперативного спецгруза с самолета на автотранспорт. Им и знать ничего не положено. Подняли с коек, дали пять минут оправиться и пять перекурить, в машину и на аэродром, там перетащат тяжелые ящики (в каждом большом вес 300 кг., но внутри каждого большого - по десять маленьких по30 кг. каждый, так что задачка неложная, не работа, а лафа, да ещё обещал подполковник за "дембельную" работу подбросить по паре пачек сигарет с фильтром, если не соврал, то "Союз-Аполлон"), и - назад. Старлей, их командир в "учебке", обещал, если тоже, конечно, не соврет, по дороге с аэродрома в казарму завезти в столовую, там, будто бы, их накормят остатками гороховой каши с мясом. Ну, это только говорят так, что с мясом, мясо офицерами, сверхсрочниками, сержантами, стариками, присто-ловскими сачками, давно съедено. Так что будет в лучшем случае сдобрена жидкая гороховая каша салом свиней, что выращиваются - вскармливаются в подсобном хозяйстве части. Но и то нехудо.

Однако напрасно подняли в ту ночь солдат, напрасно подполковник и два старлея прождали до трех часов борт 3458 на подмосковном военном аэродроме. Ни во время, ни спустя три часа его не было. Прошли и кончились все назначенные контрольные сроки. Стало ясно, что случилась нештатная ситуация. Подполковник позвонил генералу.

Генерал набрал номер, по которому звонил лишь в исключительных. случаях.

- Груз не пришел, - нервно выдохнул он в трубку.

Металлический, слегка дребезжащих голос, похожий на голос страдающей астмой старухи (не потому ли и прозвали никогда её не видевшие, но работающие под её началом уже не один год военные и гражданские, Игуаной, что голос был, во-первых, явно женский, старушечьий, а во-вторых, как заметил первым ныне покойный валютчик и подпольный антиквар Веня-"Пасынок", "голос у ей какой-то аллигаторский, как у ящерицы шип в '"Мире животных", Игуана - одно слово, к слову сказать, вскоре Веня погиб при странных стечениях обстоятельств) процедил: