Мария Брикер - Изысканный адреналин

- Сейчас пиццу закажу, - с готовностью поднялась Уланская.

- Засуньте вы свою пиццу знаете куда?! Мне эта ваша пицца поперек глотки стоит уже, - Чижиков раздраженно сорвал с головы шапочку, спустился со стремянки, сунул валик в ведро с белилами и широким шагом направился на кухню.

- Отбивные будет готовить, - предположил Бутырский, свернул газетку и сладко потянулся.

- Я бы предпочла рыбу, вчера у него исключительно вкусная рыбка получилась, - докрасив последний ноготок, заключила Марго. - Что-то Штерн давно не звонил. Мне уже порядком осточертело сидеть в этом клоповнике.

- Да уж, я тоже домой хочу. Поклеить обои, что ли, с горя? Сил нет без дела сидеть, - поддакнул Демьян Иванович и услышал телефонный звонок. - Чижиков! - заорал банкир. - Мобила твоя трезвонит! Может, это Штерн?

Макс вернулся в гостиную и, потеснив бедром банкира, присел на диван.

- Номер высвечивается незнакомый какой-то, - доложил оператор, поднес трубку к уху, гаркнул: «Алло» - и вытаращил глаза. Все с интересом на него посмотрели и заволновались - выражение лица Макса было очень странным. - Это самое, - сказал Чижиков, когда невидимый собеседник отключился. - Короче, звонила Мэрилин…

Черт! Черт! Черт! Штерн никак не мог сориентироваться в темноте, петляя по улицам Жаворонков на такси. Ночью поселок выглядел иначе. Улицы казались другими. Как отыскать дом своего отца, Штерн понятия не имел. Ольга говорила, что участок большой, что дом рубленый, с верандой, что там сосны - но таких домов в поселке оказалось очень много. Отличительная черта - уникальные ворота. А чем уникальные?

- Притормозите! - попросил Леонид, водитель остановил машину, Штерн расплатился и вышел из такси. Да, это был именно тот самый дом, который он искал. Высокие резные ворота, ажурные, как кружево, искусно выполненные - прекрасный образец старорусского стиля. На общем фоне ворота выглядели уникально. К ним примыкала калитка, она оказалась не заперта - и Штерн вошел.

Участок выглядел заброшенным. Запущенный сад, заросшие травой тропинки, вдоль забора поросль крапивы и прочих сорняков. Лишь свежие колеи от протекторов шин на траве у гаража говорили о том, что здесь бывают люди. Пригнувшись, Штерн добежал до высокой сосны и притаился. Окна дома были закрыты плотными металлическими ставнями. Понять, есть ли кто-нибудь в доме или нет, было невозможно. Леонид постоял некоторое время и, стараясь передвигаться как можно тише, обошел дом, настороженно прислушиваясь. Ни шороха, ни звука. Возможно, он ошибся, и Ольга прячет Мэрилин не здесь? Скорее всего, ошибся. Лезть в чужой дом было неловко. Штерн присел на ступеньку крыльца, размышляя, как поступить. На земле, рядом с правым ботинком, что-то блеснуло. Леонид нагнулся - это были очки, жуткие очки, в которых была Мэрилин в клубе «Красный монах». В груди бешено застучало сердце - он нашел ее. Нашел! С улицы послышался шум мотора, мелькнул свет фар - у ворот притормозила машина. Хлопнула дверь автомобиля, скрипнула калитка. Штерн соскочил с крыльца и рыбкой нырнул в кусты.

На тропинке показались Бутырский и Марго. Штерн округлил глаза, наблюдая за ними из кустов и пытаясь понять, что происходит. Тихо переговариваясь друг с другом, Уланская с братом зашли в дом. Неужели Бутырский узнал о причастности Ольги к преступлениям и решил расправиться с ней, мелькнула в его голове мысль. Сейчас будет суд Линча, испугался гроссмейстер и, выскочив из кустов, понесся в дом, чтобы остановить расправу. Леонид распахнул дверь, влетел в помещение, ринулся на свет в комнату и замер на пороге.

- Светлана? А что вы тут делаете? - растерянно спросил гроссмейстер.

Света сидела за столом и держала в руке горящую свечу. Марго с Бутырским стояли в двух шагах от нее с вытянутыми лицами. В углу гостиной, привязанная к стулу, чуть слышно всхлипывала Мэрилин и полными ужаса глазами смотрела прямо перед собой. У ее ног стояли две пластиковые канистры. Резко пахло бензином. Штерн взглянул на пол - он был мокрым, он весь был залит бензином.

- Ты пришел? - Светлана поднялась, подошла к Леониду со свечой в руке и заглянула ему в глаза. - Ты пришел… Я всегда знала, что не одна в этом мире. Я чувствовала, что ты существуешь.

- Света, вы, кажется, устали. Вам нужно отдохнуть…

- Дурашка, ты ничего не понял, - она погладила его по щеке, нежно-нежно, как мама. - Даю еще одну подсказку:

Красною кистью рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. Спорили сотни колоколов. День был субботний: Иоанн Богослов. Мне и доныне хочется грызть Жаркой рябины горькую кисть. - Да, я тоже люблю поэзию Цветаевой… Я родился с ней в один день…