Мария Брикер - Изысканный адреналин

- Но как?

- Судя по вашим словам, взносы в клуб очень высокие, так? - Ольга кивнула. - Значит, первый принцип: высокое материальное положение будущих кандидатов. Под первый принцип я подпадаю. Второе… - Штерн глубоко задумался, более в голову ничего не приходило, посему он налил себе еще коньку, выпил и закусил его лимоном.

- Деме пришло приглашение сразу после того, как он прогремел на всю страну. Его показали по телевизору. Возможно, в клуб принимают не просто богатых, а к тому же чем-то знаменитых людей.

- Под второй признак я тоже подпадаю. Правда, никто не знает, что я в Москве. Но это легко исправить. Ольга, я попаду в этот клуб, чего бы мне это ни стоило. Попаду и постараюсь выяснить все изнутри, - решительно заявил Штерн, поднялся и снова сел, чтобы взять со стола смятую бумажку. Сунув визитку в карман, Леонид Штерн попытался встать, но это оказалось довольно сложно сделать, ноги почему-то не слушались и подгибались в коленях. - Только, Ольга, прошу вас, о том, что я брат Демьяна, никому ни слова, - справившись наконец с ногами и приложив палец к губам, сказал Штерн и глупо улыбнулся.

- Леонид… - Ольга тоже поднялась, стоять и ей было сложно, поэтому она, покачиваясь, подошла к Штерну и облокотилась о его плечо. - Леонид, - заглянув в глаза гроссмейстеру, таинственно прошептала Ольга, - кажется, я поняла еще один принцип отбора, только… Только я сморю на вас… Смотрю, и знаете, вы такой… такой аристократичный, такой… А Демя… совершенно другой. Он получил приглашение в клуб после того, как совершил выпадающий из рамок морали публичный поступок.

- Что он сделал? - шепотом уточнил Штерн, с трудом удерживая равновесие и пытаясь удержать Ольгу, которая тоже равновесие держала с трудом. Главное было - не попасть с женой брата в резонанс, иначе падение неизбежно.

- Кинул в депутата Мариновского упаковку майонеза в эфире популярной программы.

- Как интересно, - хихикнул Штерн. - Я тоже всенепременно совершу аморальный поступок, и тогда меня всенепременно тоже примут в клуб «Флоризель».

Ольга тоже хихикнула, отлепилась от гроссмейстера, схватила со стола бутылку и сделала из горлышка пару глотков. Леонид забрал у жены брата бутылку и со словами: «Маму нужно слушаться» - тоже хлебнул из горлышка.

- Согласна, маму нужно слушаться, - икнула Ольга. - Какой вы славный, Ленечка! Вы позволите, я буду так вас называть?

- Да пожалуйста! Называйте. А я буду называть вас Олечкой, вы позволите?

- Позволяю. Называйте.

- Олечка, - пропел Леонид.

- Ленечка, - мурлыкнула Ольга.

- Олечка…

Наутро Ленечка понял, что совершил-таки выпадающий из рамок морали публичный поступок.

- Как ваша фамилия? Место жительства? Род занятий? - спросил расплывающийся перед глазами субъект с усами.

- Леонид Штерн, место проживания Лондон, международный мастер спорта по шахматам, - вяло сообщил гроссмейстер, чувствуя тупую боль в затылке и нестерпимую жажду.

- Неужто тот самый шахматист? - усатый подался грудью вперед и присвистнул.

- Тот самый, воды дайте, пожалуйста, - попросил Штерн.

- А что, когда вы ночью в фонтане в Александровском саду голышом с девицей фривольного поведения купались, воды вам недостаточно было? - усмехнулся усатый. В ответ Леонид Штерн промычал что-то нечленораздельное и обхватил голову руками.

- Ладно, из любви к шахматам прощаю. Сознаюсь, узнал я вас сразу, все матчи и турниры с вашим участием смотрю, - поставив перед Штерном стакан, сказал усатый. - К счастью, информация о вас не попала в прессу. Езжайте в отель, отсыпайтесь и больше так не делайте. Вот ваши часы, деньги, мобильный телефон, очки и документы. Все в целости и сохранности. Проверьте.

- Я вам верю. А где девица? - жадно хлебнув водички, с ужасом спросил Леонид, надел очки и с радостью отметил, что предметы интерьера и человек, сидящий напротив, приобрели четкие контуры.

- Девица смоталась, - усмехнулся человек в форме, лицо у него было простоватое и несимпатичное, но добродушное. - Надеюсь, она деньги свои хоть отработала?

- Отработала, - вздохнул Штерн. - Большое вам спасибо. А вы уверены, что информация о моем поступке не попадет в прессу?

- Уверен, я вам обещаю.

- А может быть, все-таки попадет? - с надеждой спросил гроссмейстер.

- Ни при каких обстоятельствах, - заверил его страж порядка. - Автограф на протоколе поставьте. Вот здесь, - попросил он и придвинул к Леониду какую-то бумагу. Штерн пробежал глазами текст, где в подробностях было описано его ночное приключение, и вздохнул еще раз. - Лейтенант Пушкин я, так и напишите, пожалуйста: лейтенанту Пушкину. Не волнуйтесь, бумагу я никуда подшивать не буду. Для себя оставлю, как память.