Юлий Арутюнян - Ноль-Ноль

И вот он лежит в этой комнате, и потолок, как будто приблизился. Дальше не пройти. Всё было подставлено с самого начала, продуманы кем-то его юность и отрочество.

Мысли его проплутав по былому, вновь подошли к главному в его жизни, к Ренате. Почему они за ней охотятся? Что такого могла значить семнадцатилетняя девушка для этих волков? Они её подозревают в причастности к недавним исчезновениям со счёта уважаемого политика? Это же полный абсурд! Как она могла такое сотворить? С друзьями?

Так она ни с кем не общалась последнее время. Ах, да. Ачика. Вторая такая же. Нет, решительно ничего склеиваится…

Феликс понимал, что судьба сейчас ставила перед ним не лёгкий выбор — на одной чаше весов родовое наследие, богатство и сомнительное спокойствие. На другой — Рената и возможно бега. А может и кое-что похуже. Вспомнилась своя же фраза: «Морг ещё заслужить надо…»

Он повернулся на бок, и головная боль перетекла в нижнее полушарие. За окном промелькнула какая-то тень. Краем глаза, какой-то микросекундой сознания, он уловил, что это был тот ворон, державший что-то в клюве. Тот или не тот?

Рената знала, что они прослушивают её отца. И когда она попросила отметить день рождения в Эгейском море, бесы зашевелились.

Начался пинг-понг электронных сообщений, потом какое-то сборище на «лысой горе», и вдруг всё кончилось. О ней перестали писать. Её приговорили. Стало страшно. Первый раз в жизни, ей надо будет спасти саму себя. Она знала как, всё было подготовлено, и тем не менее было страшно до дрожи в коленках.

На всякий случай, она позвала Энелиля. Перед началом боевых действий всегда хорошо поболтать с психологом. Или со священником.

- Ну и чего мы боимся? У нас ведь всё расписано по пунктам. Сначала это, потом это, а потом то. Раз, два, три, — он был даже как бы рассержен.

- Я и не боюсь. Мне просто очень страшно, — она немного перепутала известную поговорку, — и ещё хотелось бы иметь помощника.

- Вот тут, я тебе могу обещать — скоро ты получишь хорошего помощника. Не бойся, и начинай.

***

А начало было таким. Она, конечно, написала Демодике не всю правду. Энелиль запретил ей впутывать её в игры бесов.

Он сказал:

- Лучше, если она будет меньше знать. Настоящая дружба, как впрочем, и любые здоровые отношения между людьми, должны строится по принципу — помощь сначала, вопросы потом. Да и то, иногда лучше обойтись без вопросов.

- А вдруг, не ведая, по дружбе, сделаешь что-нибудь противозаконное, например укроешь преступника?

- Дорогая моя девочка, — Энелиль заулыбался, — друзья, как впрочем и все хорошие люди, должны доверять друг другу. Причём доверие это, должно быть на порядок сильнее доверия к какому-то абстрактному государству. Что такое государство, и что такое твой друг? Туманное сборище непонятно кого против живой души…

- В школе учат по другому. Там учат доносить и на близких друзей… Это у них особенный подвиг…

- Думаю, история твоей жизни нарисовала тебе в красках гнусную работу этих алхимиков. Их главная цель разъединить, расчленить и разорвать основы людских отношений. Кстати, и смешение рас, тоже их гениальная выдумка. Согласись, кого бить кнутом безопаснее? Тех, кто может ответить или тех, кто оторван друг от друга?

- Разве не хорошо жить в интернациональном обществе?

- Хорошо…, но рабом. Меньше восстаний, меньше смертей. Все сыты и довольны, и до жути разнообразны. А свободные народы лучше живут каждый за своей границей, и со своим независимым правительством. Правда, это утопия.

- И всё-таки, если твой друг совершил преступление? — Рената увлеклась так беседой, что ей теперь необходимо проставить все точки над 'и'.

Энелиль усмехнулся так, как будто Рената задала чрезвычайно глупый вопрос. Она даже стушевалась.

- Сосредоточься и ответь сама, как бы ты поступила?

- Я бы предпочла сначала поговорить с другом, вместе решить, что надо сделать…

- Умница, — сказал Энелиль, — помни — тех, кого любят, не предают… Вернёмся к Демодике. Если ты не хочешь, чтоб ей угрожала такая же опасность, как тебе, надо об этом позаботиться сейчас.

- Кажется, я всё уже понимаю… — произнесла еле слышно задумчивая Рената.

Та часть истории, что дошла до гречанки, была вполне достаточной. Она дала полное своё согласие помогать до конца. Удивительно, но она не задала ни единого вопроса, и действовала в полном соответствии с представлениями Энелиля о настоящей дружбе. Как будто она подслушала их разговор… Рената чуть не прослезилась…