Дарья Калинина: Месть в ажурных чулках

— Около полугода назад работниками одного из банков было замечено, что среди сторублевых купюр, попадающих к ним, появились идеально выполненные подделки, — произнес он. — Разумеется, тут же было начато расследование, которое сумело выявить лишь следующие факты. Все денежные купюры были просто превосходного, поистине отменного качества. Печатались они на дорогих принтерах и, как на первый, так и на второй взгляд, ничем не отличались от настоящих денег. Даже специалисты при простом визуальном осмотре не смогли найти в этих купюрах ни единого недочета.

— Кудесник рисовал! — высказался один из экспертов с оттенком восхищения в голосе. — Очень тонкая работа. Даже не представляю, кто из фальшивомонетчиков прошлого, с которыми я имел знакомство, мог бы сравниться с этим художником.

К тому же вскоре выяснилось, что ко времени, когда в банке была выявлена первая фальшивая купюра, вся афера с фальшивыми сторублевками длилась уже довольно долго. Если судить по количеству фальшивок, обнаруженных банками при тщательной проверке, то эти купюры ходили по стране больше года. Их оборот составил такую огромную сумму, что впору было говорить об экономической диверсии.

А весь расчет фальшивомонетчиков строился на одном нехитром принципе. Ни один кассир в магазине или в банке почти никогда не проверяет тщательно купюры достоинством ниже пятисот рублей. Поэтому фальшивые сторублевки беспрепятственно ходили по стране долгое время, не обращая на себя внимание. И именно благодаря этому их так долго и не могли выявить.

Видимо, в афере было задействовано огромное количество людей. Потому что фальшивые сторублевки обнаружились по всей стране вплоть до Дальнего Востока и самых отдаленных уголков Урала. На поимку банды фальшивомонетчиков были брошены лучшие работники специального подразделения. Но все их усилия до сих пор оказывались тщетными.

На этом месте следователь сделал многозначительную паузу и посмотрел на подруг.

— Понимаете, к чему я клоню? — спросил он у подруг.

— Ну да, — рассеянно ответила Кира, которую сейчас меньше всего интересовали фальшивомонетчики. — До сих пор их не поймали.

— А вот именно, что до сих пор, — с нажимом повторил Казаков. — Но теперь все изменилось.

— Что вы хотите этим сказать? — изумилась Кира.

— Теперь у нас в руках оказались главные действующие лица этой аферы! — с плохо скрываемым удовольствием произнес Казаков.

— Поздравляю! — не без иронии произнесла Кира. — Конечно, вам хорошо, вы раскрыли грандиозную аферу. И вам теперь не до наших проблем. Но ведь Лариса…

— Да, да! — снова перебил ее Казаков с восторгом, который начал уже раздражать обеих подруг. — И ваша Лариса тоже оказала нам в этом огромную помощь!

— В чем? — тупо спросила у него Кира. — В чем она оказала вам помощь?

— В поимке всей банды фальшивомонетчиков!

— Лариса? — изумленно переспросила его Кира. — Но как она могла вам помочь? Она же уже больше недели у вас за решеткой сидит и молчит! Даже алиби себе, дуреха несчастная, обеспечить не хотела, лишь бы своего дружка не выдать.

— Ну да! — подтвердил Казаков. — Только ради него она и молчала. Но когда мы предъявили ей тело ее дорогого друга, она молчать перестала.

— Тело? — снова переспросила его Кира, пока Леся таращила глаза. — Тело Виталия Вадюшина?

— Его самого, — кивнул Казаков.

— Говорите, тело… Так что, он мертв? — прошептала Леся.

— Мертвей не бывает, — бодро отозвался Казаков. — И убили его свои же. Между прочим, вашу Ларису ждала та же участь. Но ей, можно так сказать, повезло, что она оказалась за решеткой.

— Повезло? — прошептала окончательно сбитая с толку Леся.

— А что ей сделается? — отреагировал Казаков. — Отсидит свой срок и выйдет. А так ее бы точно убили. Те люди, с которыми она спуталась по вине своего любовника, шутить не любят и предательства не прощают.

— Боже мой! — ахнула Леся. — Что вы такое говорите! Я вообще ничего уже не понимаю!

— В самом деле! — поддержала подругу Кира, обращаясь к следователю. — Объясните толком.

— Хорошо, — заерзал в своем кресле Казаков, — с удовольствием. И сразу же могу вам сказать, что этой истории с поддельными сторублевками могло и не быть вовсе, если бы… Если бы ваша Лариса не была зациклена на собственной ничтожности и никчемности.

— Да, — согласилась с ним Кира. — Она такая! Может быть вполне привлекательной женщиной, а словно стесняется себя раскрыть.