Сесил Форестер - Возмездие в рассрочку

Винни, конечно, видела, насколько напряженная атмосфера царит в последнее время в доме, где она выросла. Истинную причину она, разумеется, не знала, но старалась даже из этого неприятного обстоятельства извлекать для себя максимальную пользу. Так и получилось, что гардероб ее поражал разнообразием и элегантностью, а в дорожной сумке дремала, дожидаясь своего часа, огромная сумма, о какой соученицы и мечтать не могли, а воспитатели, конечно, не подозревали. Пройди по школе слух, что у Винни Мабл так много сотенных банкнот, а пяти- и десятифунтовых — вообще несчитанные пачки, это, даже несмотря на существование дочерей пэров-миллионеров, произвело бы фурор, граничащий со скандалом. Однако Винни до сих пор вела себя осторожно и следила, чтобы таких слухов не возникало. Деньги пусть лежат: они всегда пригодятся. К тому же у Винни уже созрел план, который она собиралась реализовать, как только для этого будет подходящий момент.

Самыми удачными были у нее предыдущие, рождественские каникулы. Девочка, к которой она поехала, была существом достаточно заурядным, и другие гости, время от времени туда наезжающие, едва ее замечали. Зато они очень большое внимание уделяли Винни. Да ее и нельзя было не заметить. К изумлению хозяйки дома и к досаде хозяйской дочки, Винни считала себя полноправной гостьей, держась как взрослая леди, и не думала уступать в этом ни на шаг. Другие дамы задирали нос, мужчины же посмеивались и подыгрывали ей. А самое главное: среди этих мужчин нашлось двое, к помощи которых Винни могла бы прибегнуть, если бы со временем приступила к выполнению своего полуоформившегося плана. Эти двое обладали весом в мире театра; к тому же они были из богачей, сколотивших состояние во время войны… Правда, был во всей этой истории один неприятный момент: едва ли Винни пригласят в тот дом еще раз. А ей так хотелось отправиться куда-нибудь на каникулы.

Если бы ей было куда поехать, бури удалось бы избежать и все, может быть, сложилось бы по-иному. Но все шло так, как шло; катастрофа надвигалась неумолимо…

Началось, как это бывает обычно, с мелочи.

— Мама, — сказала Винни, — надеюсь, ты не собираешься выходить на улицу в этой шляпке?

— Почему бы и нет? — ответила миссис Мабл. Ей никогда не нравилась бесцеремонность, с которой Винни отзывалась даже о самых нарядных ее вещах, купленных в дорогих магазинах.

— Да потому, что на нее нельзя смотреть без слез! Этот красный цвет… и этот синий…

Этого говорить не следовало. Шляпку миссис Мабл переделала сама и очень гордилась результатом.

— А мне она кажется очень красивой, — сказала она.

— О, какая же тут красота, мама? Эти цвета ужасно смотрятся вместе. Господи, а жакет у тебя! Он сзади весь в складках! Когда ты научишься наконец носить одежду по-человечески?..

— К твоему сведению, я ее ношу по-человечески. Ты бы лучше сама училась одеваться как следует. Не выпендривалась, как Бог знает кто…

Последние слова вырвались у миссис Мабл почти помимо ее воли. Слишком нервной и расстроенной она была в этот день… К тому же в семье у них, когда она была девочкой, про каждого, кто держал себя вот так же самоуверенно и фасонисто одевался, говорили, что он выпендривается.

Винни, впрочем, не очень смущало, что мать о ней так отозвалась. Она лишь фыркнула в ответ, как и полагается реагировать на подобные вещи настоящей леди. Но слово, произнесенное матерью, привлекло внимание мистера Мабла. Он тоже был настроен нервно.

— Не смей так разговаривать с матерью, Винни! — подняв голову, сказал он.

— А ты не вмешивайся! — бросила ему Винни.

Она сильно дернула за рукав злополучного жакета, поскольку была очень раздражена, и шов в одном месте с треском лопнул. Но ведь жакет все равно так ужасно сидел на матери…

Миссис Мабл растерянно смотрела на порванный рукав. Винни, конечно, не хотела ничего дурного… Но мистер Мабл вскочил на ноги.

— Поосторожней, ты! — крикнул он.

Это «ты» все и решило. Оно прозвучало слишком презрительно и грубо. Винни чувствовала, что оно возвращает ее в те мрачные времена, когда она еще не училась в Беркширской школе. Она смерила отца взглядом с головы до ног, а поскольку достойный ответ не пришел ей в голову, она сделала нечто куда более эффектное. Не говоря ни слова, она отвернулась и выпятила нижнюю губу — но не слишком, и это тоже было многозначительно: дескать, иного отец и не стоит, — и лицо ее приняло выражение, как у взрослой леди, которую оскорбили и унизили. Это было больше, чем способен выдержать нормальный человек, особенно если этот человек за минувшие дни в должной степени пропитался виски.