Сесил Форестер - Возмездие в рассрочку

Увидев их лица, он понял, что ведет себя слишком странно, и попробовал смягчить впечатление.

— Нынче приобрести новый дом трудно, — сказал он обычным голосом. — Что касается меня, я люблю этот старый дом и не собираюсь уезжать отсюда… Ты больше ничего не можешь придумать, мать?

В конце концов им удалось растормошить даже Джона. Идеи так и порхали в воздухе: новая мебель, автомобиль, театр, по воскресеньям обед с цыпленком. Но ни один не упомянул о том, что давно бы уже пора покрасить дом заново снаружи и изнутри; ни один не предложил пригласить настоящего садовника, чтобы он привел в порядок участок позади дома. Трое из присутствующих не знали, почему они так делают. У них это получилось инстинктивно.

К мистеру Маблу мало-помалу вернулось хорошее настроение, он стал доброжелательным и веселым, каким дети не видели его уже много лет. То и дело заливаясь смехом, он вынул большой блокнот и торжественно заносил туда все пожелания и предложения.

— Твой чай остывает, Уилл, — сказала миссис Мабл. — Выпей, и будем играть дальше.

Дети испуганно посмотрели на отца. Значит, все это только игра?.. Как жаль!.. Но мистер Мабл их успокоил.

— Это не игра, мать, — сказал он. — В самом деле не игра.

Миссис Мабл, однако, все еще не преодолела сомнения. В ее путаной и пугливой памяти сохранились два случая, когда муж жестоко посмеялся над ее глупой доверчивостью. И ей было очень страшно, что она снова выставит себя на посмешище.

— Это не игра, мама, — уговаривали ее Джон и Винни.

— Я заработал в Сити кучу денег, — сказал Мабл.

— Слышишь? Папа кучу денег заработал в Сити, — повторила Винни.

Миссис Мабл постепенно начинала им верить.

— Сколько? — Удивительно, она проявила куда больше практичности, чем ее дети.

— Больше, чем ты себе можешь представить, — ответил мистер Мабл. Он упорно придерживался той точки зрения, что жене ни к чему знать точную цифру доходов мужа; хотя однажды это едва не привело его к катастрофе. — Достаточно, чтобы всем нам хватило на жизнь, — туманно добавил он.

— Но, Уилл, не бросишь же ты… не бросишь же ты службу в банке? — воскликнула потрясенная миссис Мабл. В ее словах звучало глубочайшее почтение к всесильному хозяину, дающему им хлеб насущный, и в то же время страх перед мыслью об увольнении, которая дамокловым мечом вечно висела у них над головой.

— Еще не знаю, — небрежно ответил мистер Мабл. — Может, брошу, а может, нет…

— О, Уилл, не делай этого, не делай!.. Вдруг что-нибудь с нами случится?

— Что случится? Что такое с нами может случиться? — Мабл не смог удержаться от иронической интонации. После виртуозной манипуляции с франками его раздражало даже предположение, что финансовый гений может его подвести. Он даже не подумал, что Энни ничегошеньки об этом не знает. Это было очень для него характерно, как было характерно и недовольство тем, что жена, пусть в самой микроскопической мере, пытается высказать самостоятельное мнение о том, как им жить. Направлять их совместную жизнь — его дело.

— Не знаю, но… Ах, Уилл, не мог же ты заработать сразу столько!..

В глазах детей было вполне естественно, что в один прекрасный день отец приходит домой и сообщает: он заработал целое состояние. Но для жены это было самым невероятным из всего, что только можно себе вообразить. Мистер Мабл долго ее убеждал, а когда наконец убедил, радость его уже улетучилась без следа. Никто в семье не пришел в восторг, никто не сказал, какой замечательный человек их отец… Джон, тот вообще воспринял все происходящее как личную обиду. Энни же выдумала такое!.. О, это на нее похоже!.. Перенапряженные нервы бедняги Мабла не выдержали, и он в конце концов вышел из себя.

— Вы все — ненормальные! — крикнул он в сердцах. — А уж ты, Энни…

Энни расплакалась, и мистер Мабл, как всегда в таких случаях, почувствовал, что терпение его лопается. Издав нечленораздельный вопль, который лишь в слабой мере способен был выразить, как ему все это надоело, — он с оскорбленным видом вскочил с кресла. Затем последовал обычный, хорошо знакомый всем ритуал. Обежав комнату, мистер Мабл собрал разбросанные там и сям книги по криминалистике, потом нашарил в кармане ключ от стенного шкафчика, достал бутылку виски, сифон с содовой, стакан и, схватив все это в охапку, удалился. Энни и дети слышали, как он вошел в гостиную и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Боже мой, Боже мой, Боже мой… — рыдала, прижав к глазам платок, миссис Мабл. Потом взяла себя в руки. В семье существовал молчаливый уговор: делать вид, будто глава семьи не пьет, и вообще никогда не был пьяным, и никогда не испытывал даже интереса к спиртному. Кроме того, в последнее время у них сложилась еще одна традиция: считать, будто мистер Мабл сидит в гостиной без какой-то особой причины. Мало ли у кого какие причуды!