Виктор Мясников - Черный паук

Взбежав на третий этаж, Славка заколотил в железную дверь.

- Таня! - заорал на весь подъезд. - Ответь, Таня!

- Убирайся! - раздалось в ответ. - Видеть тебя не хочу! - Голос её сорвался на громкие прерывистые рыдания. И было похоже, что кто-то зажимает ей рот и оттаскивает от двери, потому что она выкрикнула в отдалении: Отпусти! - И снова подбежала к дверям. - Убирайся отсюда!

После этого её рыданья затихли в глубине квартиры. Славка обмер, как оглушенный. Он ничего не понимал. И вдруг собственная жизнь сделалась ему не дорога. Неожиданно успокоившись, с холодной ясностью, от которой у самого мурашки побежали по коже, понял, что жить ему и в самом деле больше незачем. Он неторопливо выпростал ружье из скомканного комбинезона. Потом левой рукой растряхнул свою ночную спецовку и повесил на шею, как шарф, прислушиваясь к звукам внизу. Там гремели входные двери. Треснул пистолетный выстрел. Отблески света мелькнули в лестничном пролете. Славка усмехнулся: боевые муравьи шли брать паука.

Он осторожно стал спускаться, стараясь не спугнуть случайным звуком своих врагов и не обнаружить себя раньше времени. До некоторой степени его маскировал шум в квартирах. Похоже, там двигали мебель, строя баррикады у входных дверей. Слышались крики женщин. Сейчас по "ноль два" обрушился шквал звонков. А этажем ниже шептались невидимые люди. Фонарики они предусмотрительно выключили. Наверное, тоже расчитывали воспользоваться темнотой.

Сбежав по лестничному маршу, Славка с отчаянным криком выстрелил в темноту. И тут же бросился обратно. Хоть жизнь ему была не дорога, инстинкт самосохранения сработал. Долгое эхо тут же дополнили несколько ответных пистолетных выстрелов. Пули заскакали рикошетами. Запахло известковой пылью. И тут в какофонию боя ворвался тягучий вой милицейской сирены. Сыпанул по ступенькам торопливый топот, сопровождаемый неразборчивыми выкриками. Славка метнулся следом, сообразив, что разборка с милицией ему тоже ни к чему.

Во дворе рявкнул двигатель. Боевые муравьи торопились прочь из чужого муравейника, бездарно разворошенного среди ночи. Славка выглянул из подъезда. Мимо, ревя сиреной и сверкая синим маяком, пронеслась милицейская машина. Он едва успел отпрянуть, чтоб не попасть на глаза в свете фар. Но наряд включился в погоню за вывернувшим со двора джипом и по сторонам не глазел.

Пока не подоспели другие блюстители порядка, Славка бегом пересек двор, спиной ощущая десятки глаз, что всматривались в сумрак сквозь оконные стекла. Он без остановки пронесся через весь квартал, хрипя сухим горлом, и остановился, прижавшись к стене, соображая, куда броситься теперь. Рядом из подвального окна несло теплой сыростью, и Славка протолкнул ружье в невидимый проем, избавившись от вещественного доказательства. Изнутри донесся громкий всплеск. Как он и предполагал, в подвале было полно воды.

Теперь он уже не бежал, а шел не торопясь. Яркий луч прожектора неожиданно осветил улицу, которую Славка собирался перейти. В сотне метров стоял автомобиль, явно милицейский, и если бы свет включили там минутой позже, Славка оказался бы как на блюдечке. Вывод ясен: округа блокируется нарядами.

Вначале Славка решил где-нибудь спрятаться и отсидеться, но быстро сообразил, что сейчас тут все закоулки прочешут. Он бросился обратно во дворы. Кое-где в окнах зажигался свет. Некоторые люди уже вставали, видать, им рано на работу. Проскочив квартал насквозь, Славка убедился, что и здесь тихим ходом патрулирует милицейская машина, освещая фарами всю улицу. Мало того, сзади во дворах тоже замерцали синие проблески. Похоже, вся милиция города стягивалась к месту ночного побоища и подключалась к поиску участников перестрелки. Славке встречаться с блюстителями правопорядка никакого резона не было. Из-за одного только рэкетирского наряда, прикида, говоря современным уличным языком, его обязаны были бы задержать. А там выяснение места жительства, паспортных данных и полагающиеся неприятности...

Оставался единственый путь отхода, да и тот упирался в высокий дощатый забор, за которым высилась мрачная громада недостроенной гостиницы. Двадцатиэтажное здание начали возводить лет двадцать назад, собрали из бетонных блоков и стальных балок каркас, покрыли крышей да так и оставили. Сейчас такой проект, расчитанный на непритязательных советских туристов и командировочных граждан, и даром никому оказался не нужен. В пятизвездочный отель этот бетонный улей перестроить невозможно, а чтобы просто снести, требуются почти такие же деньги.