Виктор Мясников - Черный паук

Большинство экипажей патрульных машин знало его в лицо и было готово сойти с маршрута, чтобы подвезти капитана в нужном ему направлении. Правда, он никогда этим не злоупотреблял. Если просил о чем-то, значит, нужно позарез.

Ему было лет тридцать пять. Говорили, что он розыскник от бога, талант. Сам он на вопрос: почему ты здесь работаешь? - отвечал: "Призвание, понимаешь. Ни к чему иному душа не лежит. Люблю я это дело - жуликов ловить." Многие, кто пришел в органы одновременно с ним, успел сделать карьеру. Не то что в майоры, в полковники вышли. Когда на исходе перестройки люди побежали из милиции в бизнес, в частные охранные агентства, в начальники службы безопасности банков и богатых фирм, Ямщиков продолжал тянуть лямку за копеечную зарплату и почти не поднялся в должности. Это казалось странным, поскольку вакансий открывалось много.

Люди быстро выходили в начальники, получали квартиры и увольнялись. Из бывших следователей выходили ушлые адвокаты, умеющие мастерски развалить уголовное дело. Иногда они по старой памяти обращались к Ямщикову за помощью, он спрашивал: "Это ты о ком, вот об этом бандите? Как же, помню, только вот деньги мне не нужны, я ведь не ты. Слушай, а пусть он мне свою братву чистосердечно сдаст, а я помогу ему минимальный срок получить." О нем с презрением говорили - патологически честный. Он пожимал плечами: если обворовывать близких друзей и родных братьев стало нормой, значит, патология. Что ж, придется жить таким уродом среди вас, правильных.

Ему, похоже, нравилось ходить по лезвию ножа. Все удивлялись, как он с таким независимым характером до сих пор жив и не в тюрьме. Поскольку любой милиционер неизбежно допускает какие-то превышения, незаконные действия или действия, которые легко истолковываются как незаконные, и вообще - был бы человек, а дело пришьется, таких неудобных и шибко честных просто сажали. Даже если не удавалось слепить дельце и дать срок, год-полтора в камере наводили на правильные мысли. Даже восстановленный в звании и должности, такой человек обычно сразу подавал рапорт об увольнении.

А Ямщиков знал границу в отношениях с начальством, за которую переступать нежелательно, на открытый конфликт не шел. Не мог прямо, действовал из-за угла. "Министр внутренних дел сказал, что мы ведем непримиримую войну с преступностью, правильно? - спрашивал Ямщиков и сам же отвечал: - Разумеется. А на войне все средства хороши." И еще: он никогда никого из друзей не предал, не подставил, не обманул.

Вызывая его на разговор, Виолетта была уверена - капитан не побежит стучать по начальству, не использует информацию в своих интересах. А ей нужны были его советы и помощь.

- Ты сколько у нас работаешь? Год? - Капитан, похоже, не принял её рассказ всерьез. - Это у тебя ещё институтская романтика не выветрилась. С твоими материалами не то что к прокурору, к моему начальству соваться бессмысленно. Сплошные версии, а доказательств - пшик! Я, когда только работать в угрозыске начал, тоже все мечтал какое-нибудь каверзное дело раскрутить, всем носы утереть, да текучка заела.

- Ты и сейчас как заеденный, - рассердилась Виолетта. - Без тебя обойдусь.

- Да брось ты эту самодеятельность! - тоже рассердился Ямщиков. - У тебя что, дел на расследовании меньше, чем у других?

Не попрощавшись, Виолетта развернулась на высоких каблуках и ушла из кабинета, гордо вскинув голову. Капитан тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой. Похоже, ему не удалось отговорить молодого коллегу от авантюрных замыслов и несерьезных затей.

А Водянкина решила лично заглянуть на лесоторговую базу, осмотреться на месте и попытаться просчитать действия Славки. Его способности и возможности она отлично представляла. Никакой опасности для себя в этом визите Виолетта не усматривала, здраво полагая, что если на воротах базы висит огромный рекламный щит, приглашающий зайти и купить стройматериалы, автозапчасти и прочие товары, то можно вполне сойти за покупательницу.

Вначале все шло именно так, как она наметила. На территории базы высились штабеля досок и бруса, образцы срубов и садовых домиков. Под навесом стояли оконные и дверные блоки, пакеты разнопрофильных дощечек и точеных балясин. Людей было немного, поскольку строительный сезон заканчивался, наступало зимнее затишье. Тем не менее пара грузовиков стояла под погрузкой, и пожилой мужчина приспосабливал на маленький прицеп к "москвичу" квадратные листы фанеры, которые никак туда не умещались.