Виктор Мясников - Людоеды (Утилизаторы)

Вовец моргнуть не успел, как все произошло. А крик все не смолкал, словно Халалеев бесконечно падал и никак не мог долететь до дна. В последний миг он успел запустить пальцы в какую-то щель под самой крышей. Сейчас он судорожно цеплялся руками и елозил ногами по гладкой стене, пытаясь найти хоть какой-нибудь зацеп. Вовец заглянул вниз и встретил безумный взгляд Халалеева. Прилипнув к стене, тот задирал голову, уставясь на близкую кромку крыши, и безнадежно вопил, чувствуя как немеют напряженные пальцы.

- Где мой сын? - закричал Вовец. - Где мой Олежка?

- В машине! - ещё громче заорал Халалеев. - Клянусь богом! Помоги мне! Все отдам, помоги!

- Я тебе не верю! - заорал Вовец в ответ. - Ты врешь! Говори, где он?

- В машине! - вопил начальник заводской связи. - Помоги! Все, что хочешь!..

Вовец быстро лег на пыльную теплую кровлю, опустил руку и поймал ворот рубашки подтянувшегося кверху Халалеева. Но пальцы того уже не выдерживали. Он сорвался и полетел вниз со вскинутыми безнадежно руками. С высоты в шесть этажей он грохнулся на край клетки, проломив её, и скатился на пол. Зверье бросилось в разные стороны.

Халалеев лежал, подогнув под себя руку, раскинув ноги, глядя остекленевшими глазами в небо. Через минуту какой-то осмелевший песец, принюхиваясь, приблизился к нему и жадно вцепился в обнаженный бок острыми зубками. Вовец недоуменно посмотрел на трепыхающуюся на ветру рубашку, которую все ещё держал в руках за воротник. Отпустил её и проследил глазами падение тряпичного комка. Уже в самом низу рубашка вдруг развернулась в воздухе и накрыла мертвецу голову. Песец, фыркнув, отскочил в сторону.

Словно во сне, механически Вовец спустился на крышу корпуса, сошел по лестнице и вышел через проходную. Пожилой охранник в мешковатом зеленом мундире заинтересовался его рюкзачком. Но Вовец, оглушенный всем случившимся, не услышал его и не обратил внимания на крики. Охранник вопил и грозился, а Вовец, по-прежнему бесстрастный, вышел на площадь и направился к одиноко стоящему автомобилю. В голове не было никаких мыслей, пустота. Он только понимал, что больше никогда не увидит сына. Негодяй Халалеев унес на тот свет тайну исчезновения мальчика. Неожиданно задняя дверца "десятки" распахнулась, и из машины выскочил Олежка, живой и здоровый.

- Папка! - крикнул он и понесся навстречу Вовцу, раскинув руки.

Следом вышла молодая женщина и, приставив ладонь козырьком, с улыбкой стала наблюдать за их встречей. У Вовца слезы из глаз брызнули, сердце сжалось. Он подхватил сына, поднял и крепко прижал к груди.

- Ой, колючий! - заверещал мальчик, отстраняя лицо от отцовской щеки, задрыгал ногами, и его пришлось отпустить. Женщина уже подошла совсем близко. Вовца поразила её мягкая, приятная улыбка.

- Здравствуйте. Вы папа Олега? Меня зовут Вера Семеновна.

Она как ни в чем не бывало протянула руку.

- Владимир.., - Вовец поперхнулся, неуверенно пожал тонкие пальчики.

Неужели она ничего не знает? Или так талантливо играет свою роль.

- А где Степа? - она снова доброжелательно улыбнулась. - Опять на работе застрял?

- А... да, застрял... опять.., - Вовец в растерянности не знал, что сказать. - Спасибо, мы пойдем...

- Постойте, Степа просил отдать пакет. Я сейчас принесу, он в машине. Или вот что, Степа скоро, наверное, придет и отвезет вас, куда скажете.

- Нет, нет, спасибо. Мы сами...

Вовец не понял, что за пакет. Но вдруг до него дошло. Это, наверное, те деньги, что он вчера потребовал с Халалеева, пятнадцать, что ли, тысяч долларов. Он бы взял их у самого Халалеева, даже глазом не моргнул, но взять у вдовы, которая ещё не знает, что овдовела, так мило улыбается и, похоже, не подозревает о подпольной звероферме и о том, что мальчик при ней был заложником, а не гостем?

На площадь вывернул желтый "икарус", остановился у столба с табличкой остановки. С шипением раскрылись двери. Несколько пассажиров вышли и направились в разные стороны. Торопливо распрощавшись, Вовец потащил Олежку за руку к автобусу. Мальчик в пустом салоне долго выбирал, где им сесть, перебегал с сиденья на сиденье. Вовец напряженно ждал, пока автобус тронется, следил в широкое окно за дверями проходной и за женой Халалеева. Сколько она просидит в машине, пока не отправится разыскивать своего Степу? Наконец двери закрылись, автобус тронулся, и Вовец вздохнул с облегчением.

- Олежек, с тобой все в порядке?

- Да, конечно, - удивился тот. - А что?

- А где ты ночь провел?

- У тети Веры с дядей Степой.