Виктор Мясников - Месть черного паука

- Дурак ты, - сказал Славка на прощанье, когда его подхватили с двух сторон ижаковские орлы, - он бы и двадцать отвалил. Я один знаю, где деньги лежат. Очень большие, миллиарды! - крикнул, когда уже запихивали в машину.

Успел увидеть вытянувшуюся физиономию Старкова с отвисшей челюстью. Получил напоследок удовольствие. Теперь пусть этот гад мается, что продешевил. Но настроение сразу упало, как только оказался в салоне.

Между передними сиденьями и задним диванчиком было непривычно большое расстояние. Можно не только ноги вытянуть во всю длину, но ещё и столик откинуть. На диванчике развалился худощавый мужчина с загорелым лицом, изрезанным глубокими морщинами. Дорогой костюм болтался на нем, как мешок на колу. Галстук отсутствовал, а в расстегнутом вороте белой рубашки блестела золотая цепь в два пальца шириной. Пальцы с обкусанными ногтями украшали несколько перстней-печаток, настоящие "гайки". На остальных пальцах перстни были вытатуированы. Славка знал, что это своего рода паспорт вора, но значение наколок было ему непонятно.

Поставленный на колени в жарком салоне, Славка постепенно приходил в ужас. Мужчина, очевидно, сам Ваня Ижевский, он же просто Ижак, молча смотрел на него пронизывающим, как рентген, взглядом, словно шарил в потрохах, отыскивая самую чувствительную и болезненную жилку. Не спеша вынул из кармана золотой портсигар, вставил в янтарный мундштук дешевую пролетарскую сигаретку без фильтра. Видать, был в этом какой-то особый понт, мол, я простой парень, хоть и богат, как Рокфеллер, не могу накуриться американской травой, подайте мне "Приму" Иркутской фабрики! С водительского места тут же протянулась длинная рука с горящей зажигалкой.

- Ты зачем, паренек, чужое взял? - соблаговолил заговорить Ижак, окутавшись едким дымом. Голос у него был такой же едкий.

- А чего? - пожал плечами Славка, голос предательски дрожал. Квартиру разбомбили, ребра сломали...

- А ты бы ко мне пришел, - сощурился бандитский авторитет, пожаловался: так, мол, и так, беспредел идет. Я бы развел по понятиям, чисто по справедливости, значит.

"Издевается, скотина," - с безнадежной тоской подумал Славка и промолчал.

- Деньги-то все размотал или осталось малехо? - как бы между прочим поинтересовался Ижак.

- Да почти все цело, могу вернуть, - Славка лихорадочно соображал, как бы подольше потянуть время. На тот свет он не торопился.

- Сорок пять тысяч увел с рынка, - принялся перечислять Ижак, дымящейся сигаретой рисуя в воздухе цифры, - сейчас за тебя ещё двадцать тысяч отдал, да ещё пеня набежала. Штраф опять же положен. Когда отдавать собираешься?

- Отработаю, - просипел Славка. Он не рискнул уточнять прозвучавшие цифры, бессовестно завышенные старым вором. - Могу прямо сейчас большую часть возвратить.

- Рассказывай, - милостиво разрешил Ижак.

Лимузин тронулся. Главарь разбойников по сотовому телефону отдавал распоряжения своей личной охране. Один джип пристроился сзади, второй шел впереди. Славка, правда, этого не видел. Он лежал на полу лицом вниз, прижатый ногами Ижака в новеньких шикарных туфлях. А вот носки у бандита, похоже, были очень старые. Во всяком случае, разило от них, словно у хозяина других не имелось, как вышел в этих из тюрьмы в прошлый раз, так и носил не снимая. А ноги мыть вообще терпеть не мог.

Кавалькада из трех машин нагло продефилировала по дорожкам сквера на площади Обороны, по тротуару объехала здание педагогического колледжа и остановилась на задворках. Дальше дороги не было. Два тополя, да огромный разлапистый сук, сломанный бурей ещё в начале осени, перекрывали путь.

Захлопали дверцы. Славку выволокли на снег, поставили на ноги. Ежась от холода, он побрел к пожарной лестнице, с тоской поглядывая на светящиеся окна соседних домов, до которых рукой подать, только улицу перейти. Ижаковские телохранители тем временем быстро обшарили маленький заброшенный дворик.

- Порядок, - доложил один из них, - кругом стены, хрен перепрыгнешь.

- То-то и оно, - проскрипел Ижак, он тоже вылез на мороз в одном костюмчике, стоял, втягивая голову в плечи, и попыхивал сигареткой, - нам здесь тоже чисто мышеловка. Ну, - подошел к Славке, - показывай, куда башли закурковал.

- Там, - поднял Славка скованные наручниками руки, - на чердаке.

- Изгаляешься, - укоризненно сказал Ижак и резко хлестнул Славку по лицу тыльной стороной ладони, - горя просишь.

Он ещё раз с силой въехал костяшками пальцев в грудь, и Славка упал, закашлявшись. Больно не было, только губы онемели, но он предпочел сделать приятное старому вору. Пусть думает, что такой могучий, одним ударом с ног валит. А то ещё призовет на помощь своих дуболомов, те точно изувечат с ходу.