Виктор Мясников - Оружие Урала

В октябре того же года приглашенные на Кунцевскую дачу Вернадский и Иоффе объяснили вождю, что такое атомная бомба. Сталин так был заворожен её мощным разрушительным потенциалом, что присвоил плану контрнаступления под Сталинградом кодовое название - операция "Уран". Но только в феврале 1943 года, когда ему сообщили, что британские спецслужбы тайно от союзников совершили диверсию на заводе тяжелой воды в Веморке (Норвегия), он поверил что в других странах атомным оружием занимаются вполне серьезно. До этого Сталин сомневался в реальности его создания.

В конце января 1943 года советской разведкой была получена агентурная информация, что в Чикаго Энрико Ферми осуществил первую цепную ядерную реакцию. В это же время по линии внешней разведки из Англии поступили закрытые научные труды западных ученых по атомной энергии за 1940-42 годы. Они подтвердили, что в создании атомной бомбы достигнут большой прогресс. Имелись даже протоколы заседаний английского военного кабинета, на которых обсуждались перспективы использования атомной энергии для создания сверхмощного оружия.

То, что не могли объяснить "вождю народов" академики, растолковала советская разведка. Недоверие Сталина было преодолено, 11 февраля 1943 года он подписал постановление об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Возглавил это направление В. Молотов. Берия был назначен его заместителем. Атомная проблема стала приоритетной в деятельности разведки НКВД.

И. Курчатов стал руководить специально созданной Лабораторией измерительных приборов Академии наук, сокращенно - ЛИПАН. Для посвященных она носила более простое название - Лаборатория №2. И. Курчатову тогда едва исполнилось сорок лет. В научном мире принято соблюдать определенную иерархию, и это назначение стало смелым решением. Но в США атомный проект возглавлял 44-летний Оппенгеймер, в подчинении у которого находились Нобелевские лауреаты Н. Бор и Э. Ферми. По прямому указанию Сталина в декабре 1943 года И. Курчатова избрали действительным членом Академии наук, и это в какой-то степени успокоило советских физиков старшего поколения.

Стоит особо отметить, что до 30-х годов ХХ века уран никого не интересовал. Он применялся только как добавка к отдельным сортам стали и в рецептуре желтых эмалей и стекол. Да ещё в виде азотнокислой соли как фотографический химикат. Именно с этой солью, предварительно её прокалив, проводили эксперименты в лаборатории Курчатова ещё перед войной. Тогда и выяснили, что обычный уран-238 цепной реакции не дает. Нужен изотоп уран-235. А его во всех лабораториях мира было в то время всего две тысячных грамма...

На циклотроне, построенном в Лаборатории №2, бомбардируя пучком быстрых нейтронов соли урана, окруженные парафином, сотрудники И. В. Курчатова получили элемент, имеющий массовое число 239 - радиоактивный, испускающий при распаде альфа-частицы. Это был плутоний. И он годился для осуществления любых реакций - и управляемых, и взрывного типа. Получать его можно было из обычного природного урана-238, осуществляя цепную реакцию с замедлителем нейтронов. В качестве замедлителя можно было использовать углерод (графит) или тяжелую воду - дейтерий.

В 1944 году вся разведывательная работа по атомной проблематике была сосредоточена в специальном отделе "С", названном так по первой букве фамилии её руководителя генерала Павла Судоплатова. Одновременно Судоплатов продолжал координировать всю диверсионную работу за линией фронта. Квалифицированные специалисты, среди которых был физик Терлецкий, будущий профессор МГУ, изучали добытую информацию и обобщали её.

Информация, добытая разведчиками, значительно сокращала сроки работ по созданию атомной бомбы. В своем письме заместителю Председателя СНК СССР М. Г. Первухину И. Курчатов писал: "Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последующего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, весьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых научных и технических путях её разрешения".

В конце войны разведки союзников активно занялись добычей атомных секретов терпящей поражение Германии. Особенно старались американцы. Они вывозили с оккупированных территорий документацию, оборудование и самих ученых-физиков. Втайне от норвежцев, разыскивающих свое государственное имущество, вывезли две с половиной тонны тяжелой воды. Что не могли унести - взрывали, в том числе во французской и советской зонах.