Виктор Мясников - Водка

И сегодня на Куйбышевском рынке царило обычное столпотворение. Тысячи людей, сотни автомобилей и неумолчный гвалт. "Газель" въехала в ворота мимо осоловевшего охранника и медленно двинулась сквозь толчею между рядами торговых контейнеров. Низкие оптовые цены привлекали массы покупателей, и перед самым носом машины бесстрашно шныряли какие-то бабки с кошелками и тетки с тележками. Степенные мужики неторопливо волокли тяжелые ящики и коробки, не обращая внимания на надрывающийся автомобильный клаксон. Но больше всего проблем создавали легковые автомобили. Их хозяева никак не хотели признавать деления территории на зоны проезда и стоянки.

Наконец "Газель" добралась до контейнера под номером 416. Он принадлежал Юсуфу, хотя сам хозяин появлялся здесь нечасто и ненадолго. Тут распоряжалась какая-то его родственница по имени Лиля. Олег сомневался, что это её настоящее имя. Было ей лет около пятидесяти, всю жизнь она проработала в торговле и умела виртуозно обсчитывать клиентов. При этом смотрела в глаза, словно гипнотизировала. Впрочем, кое-кто из клиентуры и рыночных проходимцев тоже нередко пытался её надуть. Покупались на её простоватый вид. При едва ли полутора метрах росту было в Лиле около центнера веса, и формы тела её приближались к кубу. Она здорово косолапила, ноги словно прогибались под гнетом тела. Прибавьте к этому вечно всклокоченные волосы, пористый крючковатый нос и фиолетовую верхнюю губу. Одежда вполне гармонично дополняла общий облик: широкие спортивные шаровары самых мрачных оттенков и клетчатая мужская рубаха. Олег подозревал, что ничто другое из готовой одежды на неё просто не налезало. Сверху Лиля надевала передник из серой спецовочной ткани с большим карманом, но отороченный легкомысленным розовым кружевом. Под передником таилась набрюшная сумка-кенгуру. В неё Лиля прятала крупные купюры. Иногда их набиралось столько, что сумка раздувалась, и передник топорщился на животе, делая фигуру торговки ещё ужасней.

На внутренних сторонах распахнутых дверей контейнера крепились застекленные витрины с образцами товара. Выбор у Лили был невелик: спагетти в полукилограммовой расфасовке, консервы, собачий баночный корм, растительное масло и водка. На все, кроме водки, цены равнялись магазинным и в условия оптового рынки были абсолютно неконкурентны. Зато водка отличалась заметной дешевизной и пользовалась спросом.

Вот и сейчас какой-то молодой мужик перекладывал бутылки из ящика в коляску мотоцикла "Урал". Его пожилой напарник в красном мотоциклетном шлеме бережно переслаивал бутылки полосатыми деревенскими половиками. Лиля торчала в дверях контейнера, почти полностью их перекрывая своим телом, и отдавала распоряжения. На подхвате у неё шустрили два крепких мужика в пропыленных спецовках, похожие на сбежавших с завода слесарей. Они ворочали ящики, выдавали оплаченный товар и, в случае необходимости, могли дать в морду.

Водку Лиле завозили с утра. Кто привозил и сколько, Олег не знал, да особо и не стремился узнать. Он только знал, что это связано с бутылочным бизнесом Юсуфа. Кто-то получает стеклотару, заполняет её паленой водкой и часть возвращает для реализации. К этой водке и деньгам за неё Олег никакого касательства не имел. Как-то раз он по какому-то делу заехал на рынок около восьми утра и увидел, что контейнер Лили до самого входа забит ящиками. Да ещё у входа стоял штабель ящиков в пятьдесят. Когда же после обеда привез "Синеглазку", штабель уже исчез, а в контейнере оставалась едва ли четверть прежнего объема. Помнится, тогда поллитра стоила рублей пятнадцать.

Сегодня оптовая цена подскочила до восемнадцати или, как было обозначено на картонке в витрине, триста шестьдесят рублей за ящик. И товара у Лили почти не осталось. Только огромная пирамида пустых пластиковых ящиков громоздилась возле контейнера. Один из её угрюмых помощников выносил и ставил на асфальт последние полные ящики, а второй выдавал их покупателям, тщательно следя, чтобы никто не упер пластиковую тару. Покупатель шел сейчас в основном мелкооптовый, брали ящик-другой, перегружая бутылки в сумки, баулы и картонные коробки. Очевидно, брали для себя, а не для перепродажи: ну, там, поминки, свадьба, юбилей. Чувствовалось, что люди изо всех сил стремятся уложиться в свои небогатые семейные бюджеты.

"Газель" близко к контейнеру подойти не смогла, мешали "жигули" и "запорожец", хозяева которых набивали багажники бутылками. Рустик выскочил из кабины, побежал к Лиле, по привычке, поддергивая штаны. Олег тоже сошел на асфальт, разминая ноги, прошелся вдоль машины. Посмотрел, как люди запасаются бодяжной водкой. Большинство, небось, прекрасно понимает, что берет. Вон, даже акцизных марок нет, и дураку все понятно.