Виктор Мясников - Водка

На какой-то миг всплыла в мозгу мысль, что за стенкой в соседней комнате находится её муж. Но эта мысль тут же потонула в наплыве совсем других чувств. Потому что вовсе не испуг она вызвала, а приступ острого желания, словно подстегнутого опасностью. Олег мягко перебрался на диван, раздвинул коленом ослабевшие ноги Гюзели. Осторожно опустился на локтях. И ощутил, как пульсирует её горячая плоть. И мускусный запах её крепкого тела одурманил его. Они слились...

Это было бесшумное, почти недвижное утоление страсти. Медленные движения, исполненные томительного наслаждения, полного растворения друг в друге, когда трепет сплетенных тел переходит в тонкую чувственную дрожь, электрическим током пронизывая обоих. И сладостный, долгий миг, когда прерывается дыхание и останавливается сердце.

Потом она лежала у него на руке, уткнувшись ему в плечо, и беззвучно плакала. Слезы катились, оставляя на его коже горячие дорожки. И Олег осторожно целовал её в соленые глаза. И гладил волосы. Наверное, она раскаивалась в душе, что поддалась на его ласки. Оплакивала свою женскую честь. А, может, предстоящий позор. И Олег прошептал:

- Прости меня, пожалуйста. Не надо мне было...

- Нет, нет, - вдруг горячо зашептала она и принялась быстро целовать его лицо, - ты самый хороший.

- Наверное, мне надо уходить? - спросил он.

Гюзель молчала, но было понятно, что уходить надо. Олег со вздохом поднялся. Отыскал на полу свою одежду. Стал одеваться. Женщина сидела рядом, кутаясь в халатик, ничего не говорила. Только уже в прихожей спросила шепотом:

- А ты не скажешь Мамеду?

- Глупенькая, - Олег притянул её к себе, - это наша с тобой самая большая тайна. Никому никогда ничего не скажу.

- Он меня убьет, - прошептала она.

- Ты, главное, сама не говори. Он ведь, наверное, и сам завтра ничего не вспомнит. Скажи, что мы сидели часов до девяти, выпивали, разговаривали. Потом я ушел, а он лег спать. Хорошо? Если меня спросит, я то же самое скажу.

- Хорошо, - согласилась Гюзель. - А вдруг он не поверит? Совсем другой стал, как из Грузии вернулся. Ни разу со мной не спал. - Она смутилась. Ну, вот как мы сейчас.

- Видно, проблемы у него, - констатировал Олег, - оттого он и попивать начал. Ничего, теперь я у тебя есть.

- Нет, нет, - испуганно замотала головой Гюзель, аж волосы мягко хлестнули Олега по губам, - нельзя. Больше не приходи.

- Как же не приходить? - удивился Олег. - Он меня должен обратно в Источник отвезти. Так что я завтра снова приду. Утром, часиков в десять. Ладно, я пошел.

Он нагнулся и поцеловал её. И она ответила ему робким сухим поцелуем.

АТЫ-БАТЫ-ДЕПУТАТЫ

Теплая летняя ночь мягко укутывала спящий город. Только редкие окна светили в темноте. Одно из них было окном квартиры Олега. Зойке, видать, чего-то не спалось. Но Олегу было наплевать на её бессонницу. Радостное чувство переполняло его. Он чувствовала себя юношей, который возвращается с удачного любовного свидания. Настоящий подарок судьбы. Есть все-таки в жизни счастье. Он шел, и удивлялся собственной безрассудной наглости соблазнить женщину прямо при муже. Пусть тот и вырубился, нагрузившись коньяком, все равно, таких острых ощущений он никогда не испытывал.

У подъезда темнел большой автомобиль. Судя по силуэту, это был джип. Какой-то парень топтался на крыльце возле дверей. Его наголо стриженная голова отливала в лунном свете слоновой костью, словно бильярдный шар. Парень не то ждал кого-то, не то двери охранял. Во всяком случае, в его позе и движениях сквозило что-то агрессивное и вызывающее. Олег сразу почувствовал, что тот сейчас спросит что-нибудь типа "Дай закурить".

Но парень оказался ещё нахальней. Он спросил с самой хамской интонацией:

- Мужик, куда идешь?

- Домой иду, - в тон ему ответил Олег, не очень-то думая о последствиях.

- Квартира какая?

- Вторая, - не задумываясь, ответил в рифму Олег.

- Проходи, - покровительственно разрешил незваный привратник и сдвинулся в сторону, открыв проход в подъезд.

Олег, удивляясь, поднялся на свой этаж. На лестничной клетке в свете лампы, единственной, кстати, на весь подъезд (специально ввернули, что ли?) топтался второй стриженный под нуль качок с лицом простым, как боксерская перчатка. Похоже, думать он не привык, только бить. И он сразу заступил Олегу дорогу к дверям квартиры.

- Ты куда? - спросил угрожающе, ощупывая Олега напряженным внимательным взглядом.

Ладонь его, широкая, как и лицо, тоже похожая на рукавицу, только шерстяную, скользнула за борт джинсовой куртки, надетой поверх черной футболки.