Андрей Молчанов - Брайтон бич авеню

Приспособился Боря также к мелкому личному бизнесу, приезжая в гостиницу для вновь прибывших эмигрантов и скупая у них по дешевке золотишко и камушки, не брезговал даже матрешками, имея соответственно с каждой сделки наварец.

Товар сбывался на Брайтоне бухарскому еврею Иосифу, одинаково плохо говорившему и по-английски и по-русски, однако толк в ювелирных изделиях разумевшему.

В основном Иосиф оперировал тремя фразами:

"Ты прав".

"Это не секрет". "

Что я могу сделать"?

Фразы имели универсальное применение в любом диалоге. К примеру, если кто-либо говорил: "Какая, дескать, сегодня замечательная стоит погода, Иосиф", тот выпаливал все три словосочетания, на чем разговор можно было считать исчерпанным.

Боря, обладавший куда более богатым словарным запасом, тихо завидовал своему новому компаньону - темному, как насекомое (определение Бори), однако весьма состоятельному.

- Вот, - говорил Боря, передавая Иосифу очередное колечко, завезенное эмигрантской контрабандой. - Золотишко тут тьфу...

- Это не секрет, - поддакивал Иосиф, рассматривая кольцо и доставая из кассы магазина двадцатку. - Ты прав.

- И это все? - удивлялся Боря.

- Что я могу сделать?! - удивлялся в свою очередь Иосиф, бросая Боре кольцо и демонстрируя презрительной мимикой, что иной цены товар не заслуживает.

- Хорошо, хорошо, - говорил Боря, возвращая Иосифу кольцо и убирая двадцатку в карман. - Согласен. Ты прав.

- Это не секрет, - разводил руками Иосиф.

Доходным делом, как Борис уяснил, была купля-продажа бриллиантов свыше карата, но таковые камни из Страны Советов вывезли ранее, и ныне на рынке они появлялись редко. Вместе с тем несколько таких камушков у Бори имелось, но там - в Союзе, на хранении у Миши Аверина, вместе с некоторым количеством валюты. Существовала и дача в Малаховке, но как одно, так и другое пребывало за тридевять земель, а часовые покинутой родины стояли серьезной преградой на пути реализации данной собственности.

Владелец фирмы из Нью-Джерси, имеющий офис в Москве, Бориной дачей заинтересовался.

- Малаховка! - убеждал его Боря. - Рай! Дом как у Суворова! Стоит как свечка! Пятьдесят тысяч долларов, вот письмо к моему другу Мише, он устроит переоформление! Такой домишко здесь, на Манхэттен-Бич, миллион весит!

Фирмач саркастически улыбался, замечая, что Малаховка и Манхэттен-Бич - очень разные регионы планеты, во-первых; во-вторых, пятьдесят тысяч долларов - это миллион хотя и жалких рублишек, но жить с миллионом в СеСеСеРе можно ого-го!

- Ты прав, - соглашался Боря. - Это не секрет. Но что я могу сделать? Дай хотя бы десятку...

- Пять тысяч, - отрезал фирмач. - И то когда посмотрю твой дом Суворова. - Фирмач прекрасно знал русский.

С фирмачом Боря отправил приятелю Мише письмо, где выразил беспокойство относительно своих ценностей, предлагал любые совместные предприятия, а также выразил готовность прислать гостевой вызов. Ответ пришел быстро, но ответ расплывчатый: предложение дескать, перспективное, буду думать. А о заначке не беспокойся, цела.

Пока Михаил думал, Борис действовал. Гениальная идея осенила его, и он теперь размышлял над способами ее воплощения. Идея заключалась в выращивании котов. Но котов непростых, а котов-контрабандистов. Идею Боря продумал до тонкостей и активно искал спонсора, не бросая вместе с тем занятий таксиста, грузчика, подручного Иосифа, массажиста для старичков из синагоги и разнорабочего.

Бетонируя площадку перед гаражом в соседнем районе Бронкса у респектабельного итальянского босса, Боря мучительно подыскивал английские слова, дабы объясниться с хозяином дома, который в панамке, темных очках и шортах сидел в креслице возле бассейна , водрузив на полный живот запотевший высокий стакан с аперитивом, хмуро взирал на Борины манипуляции.

- Мистер Каталино, - позволил себе обратиться Борис к боссу. - Странно звучит, но вообще-то я занимаюсь бриллиантами...

- Чем?

- Бриллиантами...

- Ты... бетонируй, - сказал хозяин. И отхлебнул из бокала.

Боря умолк, слегка задетый, однако отношение к себе со стороны итальянца посчитал, увы, объективным.

Закончив тяжкий труд, подошел к боссу за гонораром. Раскрылся бумажник, из которого была извлечена двадцатка, а узрел Боря в бумажнике столько наличных крупнокалиберных купюр и столько кредиток, что слюни потекли от зависти.

- Мистер Каталино, - вновь произнес он. - Конечно, сейчас я слабый, вам неинтересно поддерживать со мной разговор, но в России вот также бетонировали неимущие люди и у меня на вилле, в Малаховке. Не слышали о таком местечке?