Владислав Морозов - Закон стаи (Цезарь - 2)

- Ты хорошо подумал?

- Убирайся.

К его немалому удивлению, Цезарь легко поднялся и пошел к двери. Распахнув ее, обернулся.

- Зря ты мне отказал, поверь. Подумай еще разочек: может, все-таки хочешь подкалымить?

- Пошел вон, - спокойно ответил Глазков.

Тот удалился. В приемной уже столпились, помимо собственно охраны, несколько бригадиров, изумленно посмотревших в спину посетителю. Глазков отхлебнул чаю, даже не успевшего остыть. На сердце стало радостно - как хорошо он ответил Цезарю! И внутренний голос, не подводивший никогда в жизни, в этот раз промолчал. Хотя решение, принятое Леонидом Александровичем, было роковым.

Великолепное настроение сохранилось на весь день. На всякий случай он навел справки. Четыре москвича, один из которых по описанию походил на Цезаря, прибыли в город накануне и остановились в гостинице "Астория". В двенадцать часов сегодняшнего дня выбыли. Предварительно Цезарь долго и настойчиво узнавал у администрации автомобильный путь до Калининграда. Ну и пусть. Вся таможня там кормилась из рук Глазкова.

Да, в Москве, может, Цезарь и считается крутым. В Петербурге он - ноль без палочки, что Глазков и продемонстрировал ему, выставив за дверь в присутствии секретарши и своих бригадиров. Вот как с ним надо обращаться, а не миндальничать. Если бы Гончар держал себя пожестче, не потерял бы двадцать миллионов. Даже закрадывалось сомнение: а Цезарь ли приезжал в июле? Может, на самом деле был Шалик? Потому что тот человек вряд ли бы оставил без внимания отказ от сотрудничества. Или у него сроки поджимали. Глазков, если бы ждал срочный товар, тоже бы плюнул на неувязки - разбор никогда не поздно устроить, а вот деньги имеют способность уплывать, если вовремя не ухватишь.

Возвращаясь домой, он весело насвистывал. Месяц назад переехал, поменяв четырехкомнатную квартиру на Суворовском проспекте на "пятерку" на Невском. И думал: что бог ни делает, все к лучшему. Новая квартира нравилась ему куда больше прежнего жилья.

Телохранитель услужливо распахнул дверцу "мерседеса", выпуская босса наружу. Второй в это время проверял подъезд: не мешало подстраховаться от киллера. Но того, что произошло, никто не предвидел.

Охранник у машины внезапно упал под ноги Глазкову. Тот замешкался всего лишь на долю секунды - и арбалетная стрела навылет пронзила грудную клетку. Вторая вошла в затылочную впадину, когда он уже оседал на асфальт. Выскочивший из подъезда на помощь хозяину телохранитель не дошел до него двух шагов, получив стрелу в глаз. Водитель, не помня себя, рванул с места, как ошпаренный, оставив три трупа на произвол судьбы.

Переполох поднялся ночью. Началось с того, что Аркадию Миронову, носившему забавное прозвище Кокаин - полученное, кстати говоря, за весьма серьезное дело, а не за дурную привычку, позвонила мадам Глазкова. Кокаина она знала как заместителя мужа в "Северной Звезде", не имея понятия о криминальной стороне деятельности супруга. С рыданиями сообщила, что Глазкова и его охрану обнаружили в луже крови перед подъездом застреленными из арбалета.

Бригадиров Аркадий собрал через полчаса. В экстремальной ситуации было не до колебаний, братва тут же признала его новым лидером. И первое, что он сделал - постарался выяснить все детали убийства. Авторство сомнений не вызывало, многие слышали, что Цезарь предлагал накануне какой-то гешефт, а Солдат послал его на хрен. Отомстил.

Но Аркадий тоже не лыком шит. Разослал разведчиков по всему городу, подключил даже знакомых ментов. Не вдаваясь в подробности, естественно, просто дал приметы. Проверили Арсения - тот свалил в Польшу еще первого числа, в его квартире никто не проживал. А Цезарь, конечно, ни в какой Калининград не поехал, перебрался на арендованную хату. К восьми утра даже точный адрес удалось узнать. Аркадий послал бригаду на улицу Трефолева, но люди вернулись ни с чем: Цезарь ушел всего за несколько минут до их прибытия. Соседи попались разговорчивые, охотно поделились наблюдениями. Четверо москвичей уехали на такси, вещей с собой не имели. Значит, еще вернутся. Аркадий распорядился поставить засаду.

В одиннадцать утра Цезарь позвонил в офис, спросил уже не Глазкова, а "Кто там вместо него? Вот его и дайте". Повторил предложение, сделанное Солдату. Похоже, примерно в тех же выражениях. Аркадий не стал ему хамить, попытался выманить на личную встречу. Цезарь жестко оговорил условие: Аркадий вместе с пятком бригадиров по выбору москвичей сдается в заложники, товар в целости и сохранности прибывает в Россию, после чего можно и поговорить. И так продумал сдачу, что грохнуть его казалось невозможным. Плюнув на дипломатию, Аркадий отказался, решив, что рано или поздно Цезаря все равно выловят. Из города он не уедет, пока свое не получит, а коренные жители отыщут его быстро.