Дэвид Моррелл - Чужое лицо

Но это не единственная проблема, думал Бьюкенен. Если даже ему удастся захватить латиноамериканцев врасплох, то темнота, вначале помогавшая ему, может потом и помешать. Стоит только споткнуться обо что-нибудь во время драки в темноте... А если он не устоит на ногах...

Еще одной проблемой - причем имеющей для Бьюкенена самое важное значение было то, что латиноамериканцы своими угрозами могли просто испытывать его. Нельзя же было ожидать, что близнецы поверят в его легенду только лишь потому, что он так уверенно и убедительно ее излагает. Они захотят получить самые разные доказательства, которые подтвердили бы, что он именно тот, за кого себя выдает. Самые разные. Каждая подробность его вымышленной биографии выдержит любое расследование. Об этом позаботились те, кто готовил Бьюкенена к заданию. Одна из сотрудниц выступала в роли бывшей жены Эда Поттера, другой оперативник - в роли ее нового мужа. У каждого из них была хорошо документированная легенда, и каждый знал, что говорить, если кому-то придет в голову задавать вопросы. Несколько сотрудников УБН были готовы заявить, что знали Эда Поттера, когда он работал у них агентом. Вдобавок все подробности карьеры Эда Поттера в УБН были введены в файлы правительственных компьютеров.

Но, допустим, противники Бьюкенена с самого начала будут исходить из того, что к его легенде не подкопаешься. Тогда каким еще способом могут они проверить, тот ли он, за кого себя выдает? Чем больше Бьюкенен думал об этом, тем настойчивее спрашивал себя, действительно ли близнецы в ярости или только притворяются? Усомнятся ли они в достоверности его легенды только потому, что какой-то пьяный американец утверждает, что знал его как Джима Кроуфорда? Не правильнее ли будет предположить, что они просто воспользуются этим утверждением Большого Боба Бейли в качестве предлога, чтобы шантажировать Бьюкенена, постараться запугать его, обнаружить в нем слабину?

Слои внутри слоев. Ничто никогда не бывает само собой разумеющимся, думал в смятении Бьюкенен, подталкиваемый вперед по дорожке, которая вела к мягко освещенному бару на открытом воздухе у края пляжа.

Над баром была крыша из пальмовых листьев на деревянных подпорках. Стен никаких не было. Вокруг овальной стойки располагались бамбуковые столики и стулья, и перед несколькими компаниями любителей выпить открывался вид на лежащее во тьме море в белых барашках волн. Крылья здания отеля окаймляли сад, так что Бьюкенен и его сопровождающие могли попасть на пляж, только пройдя мимо бара.

- Не жди, что эти люди тебе помогут, - пробормотал первый близнец справа от Бьюкенена, когда они приблизились к бару. - Если поднимешь шум, мы застрелим тебя у них на глазах. Они нас не волнуют.

- Они пьяны, а мы находимся в тени. Как свидетели они будут бесполезны, добавил, второй близнец слева от Бьюкенена.

- И они не могут видеть моего пистолета. Я прикрыл его курткой. Но не сомневайся: нацелен он на твой позвоночник, - сказал за спиной у Бьюкенена телохранитель.

- Постойте, давайте-ка кое-что проясним. Я чего-то тут не понимаю. К чему все эти разговоры о стрельбе? - спросил Бьюкенен. - Неплохо бы вам всем троим расслабиться и сказать мне, что происходит. Я пришел к вам с чистым сердцем. Без оружия. Никакой угрозы для вас не представляю. И вдруг, ни с того ни с сего...

- Заткнись, пока не пройдем мимо тех людей в баре, - тихо сказал по-испански первый близнец.

- Скажи еще хоть слово, и больше уже никогда не заговоришь, - пригрозил второй. - Entiende? Понял?

- Против вашей логики просто нечего возразить, - согласился Бьюкенен.

Несколько туристов взглянули на Бьюкенена и его спутников, когда те проходили мимо. Потом один из собутыльников кончил рассказывать анекдот, и вся компания за столиком захохотала.

Этот взрыв смеха получился таким громким и неожиданным, что заставил близнецов вздрогнуть и резко повернуться в сторону бара. Предположительно такой же была и реакция телохранителя, хотя Бьюкенен не мог этого знать точно. И все же преимущество было на его стороне. В тот момент он мог бы воспользоваться их оплошностью, одновременным ударом ребрами ладоней сломать хрящи гортани обоих близнецов, ударом левой ноги назад разбить коленную чашечку телохранителя и, крутнувшись, рывком переломить запястье руки, держащей "беретту". Все это он мог сделать меньше чем за две секунды. Мучительная боль от сломанных гортаней не даст близнецам даже дышать. Они будут отчаянно пытаться наполнить легкие воздухом, и им некогда будет думать о том, чтобы стрелять в Бьюкенена. Это даст ему время покончить с телохранителем и развернуться для окончательного расчета с ними. Для этого потребуется еще пара секунд. Значит, максимум четыре секунды, и он в безопасности.