Вообще-то, он не цербер, приставленный для охраны Лерки, она все равно поступит по своему. С другой стороны — обидно. Не чужая девка из подворотни — сеструха. А ежели вдуматься, сестренке не век сидеть в девках, беречь свою невинность. Она, эта невинность, похожа на созревшую ягоду, которую все равно кто-нибудь сорвет. Так лучше пусть ею полакомится симпатичный москвич.
А у него — свои проблемы. Сложные и запутанные. С тех пор, как он, недипломированный химик-самоучка продал Маме свое изобретение — технологию изготовления едучего самопала, шестерки авторитета безустали охмуряют автора. Не по душе им пришелся спившийся, излишне совестливый Аптекарь, желают заменить его на Осипова. Причина лежит на поверхности. Прежде всего — автор-изобретатель может усовершенствовать процесс, увеличить производительность и придать ядовитому напитку этакую мягкость и более привлекательный запашок. Потом — Кирилл свой парень, окимовский, не пришелец со стороны. Заершится — надавят на мать, возьмут в оборот сестру. Мигом опомнится правдолюбец, превратится в ласково мяукающего котенка.
Особенно старается приближенный Мамы Пашка Черницын, бывший одноклассник Кирилла и первый его соперник по ухаживанию за местной красоткой. К тому же грешник всегда завидует святому, а единственный раз согрешивший Кирилл в представлении Пашки — именно святой.
От участия в мамыкинской афере изобретатель открещивается, как черт от ладана. Продать свою технологию его заставила болезнь матери. Мамыкин не стал скупиться и торговаться — выложил солидную пачку баксов. Воодушевленный запахом немалых денег эскулапы удвоили свои усилия, победили страшную болезнь.
Все, решил Осипов, торг состоялся, партнеры разошлись, как корабли в море. Никаких лабораторий, никаких усовершенствований, тем более он не собирается работать на Маму. Лучше займется семейными делами.
Сейчас, сортируя на палубе баржи улов, он поглядывал на парочку, сидящую на поваленном дереве. Шепчутся, обмениваются вопросительными и отвечающими взглядами.
Любовь, лямур!
— Лерка! — не выдержал Кирилл. — Кого ты там охмуряешь, Да еще на глазах брата! Не совестно?
Девушка отодвинулась от Федечки, густо покраснела.
— Тоже, сказал! Словечко-то какое: охмуряешь! У нас сцена из Шекспира, а ты... Всегда все испортишь!
— Ничего он не испортил. Мы взаимно охмуряемся, — рассмеялся Федечка. — И пронизываемся одним и тем же электричеством.
Кирилл подошел к борту баржи, присмотрелся. Вернее, сделал вид, что присмотрелся. На самом деле узнал Лаврикова с первого взляда.
— Елки-моталки, Федор?
— Собственной персоной, — церемонно раскланялся Федечка. — Без подделки и реставрации.
— Опять колесо сперли?
— Нет, машина — в Москве. Если и сопрут, то целиком.
Кирилл многозначительно помолчал. Если бизнесмен заявился на электричке, значит, с нешуточными намерениями.
— Заходи. На ушицу или жареху — что сообразит мужикам Лерка. Я как раз рыбки наловил — и окуньков и плотвичек. Знатная получится закуска!
— Идем! — поднялась Лерка. — Федечка приехал не для каких-нибудь бизнесменских дел — персонально ко мне... Сам объявил...
— Каюсь, соврал, — наклонив повинную голову, признался Лавриков. Но одарил девушку таким лукавым взглядом, что она покраснела еще больше. Даже слезы появились. —
Потому-что под шумок любовных признаний должен провернуть еще одно мероприятие. Тогда моя жадная бизнесменская половина не будет терзать вторую — трепетную и зачарованную.
Лерка негодующе вздернула головку. Будто предъявила ультиматум.
— Если я возьму тебя, то целиком, без всяких половинок. Прошу учесть! Мне Федечка в разрезе не нужен.
— К моменту взятия обязуюсь быть цельным. Как, впрочем, и в дальнейшем...
— Лерка, кому сказано? Хватит облизываться — займись рыбой!
— Не погоняй, Кирюшка, сейчас изготовлю и жареху и ушицу. Вот только сниму Федечкин подарок, — продемонстрировала на колечко. Даже оттопырила пальчик, даже поднесле его к лицу брата.
Услышав о готовности заняться рыбой, Кирилл одобрительно кивнул. Увидев дорогое украшение, нахмурился. Ну, и хват же москвич! Знает, что горько, а что сладко. Похоже, помолвка уже состоялась. Без матери невесты, ее брата и обязательных свидетелей.
Возможно, не только помолвка
— Никак не могу врубиться. Всего-навсего вторая встреча и — на тебе, любовь! Как-то не вяжется...
— Складывается по разному. Иногда и одной встречи бывает достаточно, — рассудительно проинформировал Лавриков.
Читать дальше