Татьяна Моспан - Партия в преферанс

Тело было теплым, это ощущалось сквозь одежду.

- Эй, - Вадим тряхнул его за плечо и повернул к себе.

Костыль был мертв. В уголке рта запеклась струйка крови, открытые глаза неподвижно уставились в небо. Вадим похолодел, заглянув в мертвые зрачки. Это что же?..

Он отступил назад и, запутавшись в траве, упал. Что же это такое! Кто... зачем?..

Вдруг со стороны больших вязов послышался шум мотора. У Ладынина перехватило дыханье. Люди! Они придут сюда, а здесь - труп. И никого нет, кроме него. Что делать, что?..

Секунду-другую Вадим стоял неподвижно. Вчера, внезапно вспомнил он, когда пришли на Выселки, тоже показалось, что приглушенно рычал мотор, словно уезжал кто-то. Они оба это слышали: и он, и Костыль. Да только Костыль теперь ничего никому не скажет, потому что он покойник... А что будет с ним, Вадимом, когда его найдут возле трупа?..

Он пятился и пятился назад. Ноги дрожали. Сердце стучало как сумасшедшее. Пропади все пропадом! Он не идиот, чтобы здесь торчать. Пусть другие разбираются со всем этим.

Вадим бросился бежать.

- Быстрей, быстрей, - подгонял себя.

Оказавшись на месте стоянки, в панике стал хватать вещи: лопата, рюкзак, свитер... Не забыть бы чего!

От страха показалось, что голоса приближаются. Не дожидаясь, когда его обнаружат, схватил в охапку барахло и рванул по лесной тропинке к старому клюквеннику. Выберется как-нибудь, только подальше от этого жуткого места!

Голоса, которые спугнули Вадима, принадлежали Сычам.

Вчера, когда Егор Сычев наткнулся на кованый сундучок, он чуть не очумел от радости. Бросился к мирскому пруду, Ленька все ещё там был. Вдвоем дотащили находку до мотоцикла.

- А я смотрю, кто-то чужой разговаривает, - оправдывался Лоскут, едва поспевая за стырым Сычем.

- Чужой, - передразнил его Егор. - Хорошо, что мотоцикл спрятали.

Сундучок открыли только в доме Сыча. Когда Ленька предложил это сделать возле мотоцикла, папаша зашипел на него, как змея.

- Успеешь...

Всю дорогу он был ни жив, ни мертв. На каждом ухабе крепче и крепче прижимал к себе кованый сундук. Неужели повезло? Неужели...

Ленька, как коршун, следил за каждым движением папаши. Совсем одурел от радости дед.

Дома их ожидало разочарование. Когда откинули крышку, то обнаружили внутри...

- Да это хлам какой-то! - с недоумением сказал Ленька, запустив руки вовнутрь. - Старый хлам.

Сыч зубами заскрежетал.

- Керенка, - он держал в руках ветхую бумагу и не верил своим глазам.

- Нарыли... мешок керенок, - заржал Ленька.

- Цыть! - заорал старик. - Ты ещё тут будешь...

Ленька примолк. Никогда он не видел папашу в таком гневе.

- Смотри, ещё что-то есть, - он вытащил ветхие листки.

Егор, надев очки, стал разбирать мелкую надпись.

- Это колчаковские деньги. Тьфу, твою мать! - он швырнул листок на пол.

Больше в сундучке ничего не было.

Егор от огорчения выставил бутылку самогона на стол и сам тяпнул стакан.

- А я смотрю, легонький больно сундук-то, - жаловался он сыну. - Какого хрена было его в землю ховать! Куда Пимен свое золотишко зарыл, куда?!

- А может, там, того... - Ленька покрутил рукой. - Нет ничего, а ты только зря сердце рвешь.

- Есть, - упрямо твердил Сыч. - Я чую.

Ленька спорить с отцом не стал. Видел, сильно расстроился старик. С кем не бывает? Даже Полкану своему любимому пинка дал, когда тот под руку попался.

- Будешь у меня вякать, зараза!

Договорились, что завтра утром поедут снова на Выселки.

Мотоцикл, как и вчера, оставили возле вязов.

- А Першин-то все в Степаниках торчит, - сказал Ленька. - Я тебе говорил, что у него другие интересы.

Сыч помалкивал, после вчерашнего расстройства болела голова.

- И как ты можешь эту гадость каждый день жрать, - плевался старик. Никакого здоровья не хватит.

- Не каждый, - отшучивался Ленька.

Он по-прежнему не особенно верил ни в какие сокровища, но перечить батьке не смел. Чудит старик, но что делать? Имеет право.

Сыч зорко оглядывался по сторонам.

- Ты чего, батя, ищешь?

- Сороки вон, смотрю, беспокоятся, словно спугнул их кто.

- Да будет тебе, - беспечно махнул рукой Ленька.

Переговариваясь, они шли по полю к усадьбе. Предстояло миновать большой серый камень, который ещё в прошлый раз приметили.

- Денек сегодня будет замечательный! - потянулся всем телом Ленька и вдруг застыл на месте.

На земле лежал человек.

- Смотри!

Больше он не мог произнести ни слова, только пятился и показывал рукой на тело.

У Сыча потемнело в глазах.