Татьяна Моспан - Партия в преферанс

Вспомнил, что мать никогда по-настоящему не верила Доронькину, ко всему их семейству относилась настороженно. Мать...

Николай вздохнул. За эти два дня произошло столько событий, сколько раньше и за год не случалось. С ним вообще никогда ничего не случалось при том образе жизни, что вел. Прозябание и тоска. Сейчас все было иначе, он словно проснулся от спячки и почувствовал себя другим человеком.

Приехав домой, Николай первым делом позвонил своему начальнику.

- Отпуск нужен. За свой счет, конечно. По семейным обстоятельствам.

Шеф даже не стал уточнять деталей. Нужен, так бери, можно было понять по голосу. Он даже не настаивал, чтобы в понедельник Першин появился в институте и собственноручно написал заявление.

- Сделаем, не беспокойся, - милостиво разрешил руководитель.

Еще бы не разрешить, если весь институт имел в среднем полтора рабочих часа в неделю. Отсутствие Першина вообще мог бы никто и не заметить, но Николай решил подстраховаться.

А дальше... Дальнейшие действия виделись ему достаточно смутно. Прежде всего необходимо было отыскать человека, который бы рассказал ему о том, что же произошло тогда в Ежовке.

Эта задача только на первый взгляд казалась простой. Бабушка Маня давно померла, лет десять назад в результате несчастного случая погиб дядька Федя. Настя, горластая, веселая, которой, казалось, сносу не будет, ненадолго пережила мужа. Простудилась зимой, подхватила воспаление легких и умолкла навсегда.

Мать, помнил Колька, сильно переживала похороны родных. С её слов знал, что дочери Насти и Феди, заколотив дом в Родоманове, разъехались кто куда. Валя, старшая, кажется, в Вязьме живет, а младшая, Аннушка, ещё дальше упорхнула. Так что никаких родственников в тех краях у Николая больше не осталось.

Была ещё мамина подруга тетя Люба, Любовь Ивановна Пчелкина. Если кто и мог что-то интересное рассказать Николаю, то это она. Только вот где её искать? Последний раз она приезжала к ним в гости года за полтора до маминой смерти. У неё была ещё дочь Вера, вспомнил он, худощавая угловатая особа. Она тоже пару раз приезжала вместе с матерью в Москву. Николай помнил, что он чувствовал себя очень неловко и скованно в её обществе. Кажется, она работала учительницей в Гагарине.

Ну да! Николай в возбуждении заходил покомнате. Пчелкины из Родоманова в Гагарин переехали. Тетя Люба несколько раз звонила матери оттуда. В принципе, город Гагарин не Москва, человека там найти можно.

Раздавшийся телефонный звонок ударил по нервам.

Николай осторожно приблизился к аппарату. Он не ждал сейчас никаких звонков.

- Алло, - скованно сказал он.

- Мне нужен Першин Николай Федорович, - строго сказал незнакомый женский голос.

- Это я, - с удивлением ответил Николай.

- С вами говорит дочь Любови Ивановны Пчелкиной. Меня зовут Вера. Маме очень плохо, она в больнице. - Голос дрогнул. - Она... хотела бы видеть вас. Говорит, что это очень важно. Вы сможете приехать?

Николай, слушая далекую Веру, не мог прийти в себя от изумления. Такого не бывает! С ним никогда не случалось подобных совпадений.

- Алло, вы слышите меня? Мама беспокоится. Она... она очень плоха.

- Да, да, я приеду. Вера, не волнуйтесь, я обязательно приеду!

Часть II

Игра втемную

Глава 7

- ...У тебя деньги на похороны есть?

Голос по телефону был грубый и до того громкий, что Доронькин отстранил трубку от уха.

- Еще раз спрашиваю, у тебя деньги на достойные похороны есть?

- Ну зачем так, - просительно начал Славик, - мы же договорились, что последний срок...

Его перебили:

- Учти, больше напоминать не будем, этот срок действительно последний. Не расплатишься - пеняй на себя. Будешь лежать в своей квартире, пока соседи по запаху ментовку не наведут. Понял?!

- Я расплачусь, как и обещал, - выдавил их себя Славик, но по ту сторону уже повесили трубку.

Доронькин вскочил и забегал по комнате.

- Ну, влип, ну, влип! - запричитал он. - Идиот, связался с уголовниками на свою голову, теперь жди, когда пристрелят, как собаку и бросят подыхать в собственной квартире.

Дела Славика последнее время шли неважно. А точнее: совсем плохо шли дела. А он уже привык к привольной жизни, деньги, не считая, тратить привык. Кабаки, телки, поездки за границу...

Правда, специально на баб ничего не тратил, никогда не дарил подарков, даже недорогих. Еще чего! Ему нравилось посещать с очередной пассией модные тусовки, выставки. После этого, естественно, вел подругу обедать.