Татьяна Моспан - Партия в преферанс

- Какая песня-то? - заинтересовавшись, спросил Костыль.

- "Наша мама - дама треф..." - начал Вадим.

- А, знаю, - оживился Костыль.

Он потянулся к гитаре.

Наша мама - дама треф,

Папа - туз пиковый.

День и ночь мы пилим преф

По копейке новой.

Костыль, верно схватив нехитрый мотивчик, и с упоением наигрывал на гитаре.

- Веселое было времечко, - Вадим отстукивал мелодию на столе. - А вот эту знаешь? "А жить ещё две недели..."

- Спрашиваешь, - обиделся Костя. - Как говорится, мы все учились по-немногу.

Он стал напевать:

А жить ещё две недели,

Работы - на десять лет,

Но я докажу на деле,

На что способен аскет!

- Слушай, а ты что заканчивал? - не удержался от вопроса Вадим.

Веселая улыбка сползла с лица Шигина.

- Да... - начал он, - не закончил я высшее учебное заведение. Так получилось. Ну и хрен с ним! - Он грубо выругался, не закусывая, опрокинул рюмку водки и сморщился то ли от водки, то ли от неприятных воспоминаний..

Исчезнувший на короткое время Славик снова возник на кухне:

- Ладно, заканчивайте со студенческим фольклером, карты заждались.

Он придержал Вадима за руку.

- Кончай ты с этими расспросами. Костяныча с четвертого курса института выперли с волчьим билетом, статью на него повесили, понял? А ты пристал, как прокурор, душу травишь, где да что. Он и так пьет сверх меры. Сломали парня.

- Извини, старик, - искренне огорчился Ладынин, - не в курсе.

Игра продолжалась.

По-прежнему впереди был Вадим. Николай потихоньку к нему подтягивался. Славик немного проигрывал.

- Вот тебе и бубны - люди умны, - приговаривал он, отмечая на "елочке" сыгранные партии.

Славик, обычно игравший спокойно, нервничал и делал непростительные промахи. Сидя на сдаче, он часто выходил курить на кухню, унося с собой телефон.

Костылю в этот вечер явно не везло.

- А ещё говорят, первому кону не верь, первому выигрышу не радуйся кривился он. - Вот тебе хрен! Уж как сначала не повезет, так на родной сестре триппер схватишь.

Он тоже много курил. Несколько раз поразмяться выходил из-за стола и Вадим.

Еще дважды в процессе игры партнеры прикладывались к бутылке. Речь становилась все энергичнее.

- Твою ж мамашу! - кипятился Костыль. - На пиках вся Москва играет, а я без двух остался. В прикупе фунт дыма, да ещё и козыри на одной лапе.

- Не со своего хода бывает, - посочувствовал Славик. - Не переживай, не корову проигрываешь.

Доронькин тоже был недоволен.

- Это называется, что такое невезет, и как с ним бороться. На семерике марьяж ухлопали, и остался без одной.

Николай посочувствовал ему:

- Перезаложился, ведь знаешь, что не со своего хода не рискуй!

Шигин пьяными глазами смотрел на Ладынина:

- Везет тебе, Вадим, мизер сыграл, а мог бы две взятки получить.

- Какое там "везет", - возразил Ладынин. - Прикуп не в жилу: туз и маленькая к чистой масти. Я-то ждал прокладку к одному из вальтов с семеркой, но увы.

Вадим пил наравне со всеми, но оставался почти трезвым.

- А вы, други мои, сами виноваты, - продолжал рассуждать он, - не угадали снос. Я выигрывал, решил подсесть, чтобы вам не обидно было, вот и пошел на авантюру.

- Знаем мы, какой ты благодетель, - громко икнул Костыль, - всех обыграл.

- Пока не всех, а одного тебя, - отпарировал Вадим.

В голове Николая приятно шумело. Он комфортно себя чувствовал в этой среде с непременными разговорами, сетованиями, разбирательствами и анекдотами.

- Журналисты совсем обалдели, - говорил Ладынин. - Тут открываю газету и на первой полосе читаю: "В результате беспорядочной стрельбы убили известного бизнесмена, владельца крупной фирмы "Магнолия" и его компаньона". Какая же это беспорядочная стрельба? Очень даже прицельная, если такой результат в итоге.

- Не говори, - согласился Славик. - Совсем нас за лохов держат. Просто так никого не убивают.

- ...Возвращаюсь я, значит, со службы, тогда ещё на работу ходил, рассказывал Шигин. - Платили немного.

- Жить будешь, а любить не захочешь, - встрял Славик.

- Да какое там - любить, копейки получал. Иду по проспекту Мира, а там палаток разных - до черта. Тогда, в начале девяностых, народ прямо-таки очумел с этими палатками. Я тоже глаза пялю на импортную продукцию. Вдруг, смотрю, член искусственный продается.

- Большой? - осведомился Доронькин.

- Нормальный. И главное, цена у него, как сейчас помню - 1832 рубля. Ровно столько, сколько мне платят в моей конторе. Ну, до рубля! Я обалдел, а потом задумался: что же это я получаю за свою работу - ...уй?! И так мне обидно стало.