Светлана Гончаренко - Победитель свое получит

Впрочем, Тара… Должна же быть у Альфила Тара – единственная! Наверное, это она и есть? Конечно! Конечно!

Это Илье стало ясно мгновенно, хотя он даже не успел как следует ее рассмотреть. Сначала она вошла в его существо узким зыбким силуэтом. В следующий момент обозначилось круглое личико меж длинных кулис распущенных русых волос. Потом проявились голубые глаза, поставленные широко и чуть вкось, и розовая улыбка.

– …чтобы привлечь внимание лояльного потребителя к новой продукции и оттенить ее непередаваемые вкусовые качества, – закончила девица из фирмы.

Ее глаза сразу перестали бегать, а челка шевелиться.

Сценарий рекламного действа и впрямь оказался несложным. У входа в «Фурор» горластые фабричные девчонки должны были зазывать потребителя, выкрикивая слоган: «Фруктикон – моя услада!» В центре зала поставили рекламный лоток с листовками и образцами товара. У лотка толстоносая девица время от времени должна была методично прокручивать свой зазубренный текст.

Однако главной приманкой для публики должны были стать официально зарегистрированные символы компании – бегемотик Фруктикон и некая Ягодка. Роль Фруктикона и его фирменное одеяние – плюшевый фиолетовый комбинезон и метровая фиолетовая башка – достались Илье.

– Ягодки у нас в «Фуроре», к сожалению, не водятся, – ехидно заметила Анжелика. – Поэтому мы пригласили Ксюшу Ковалеву из студии Кирилла Попова.

Ее зовут Ксюша Ковалева?

Илья поежился: звучит вульгарно. Такое имя он и запоминать не будет. Она Тара! Вот что ей идет – короткое, нежное, терпкое имя. Оно похоже на случайный удар по лицу зеленой веткой, густой и душистой. Так бывает, когда идешь себе, думаешь о своем, не замечаешь ничего вокруг – и вдруг бац!

Да, случайный удар! Случайное счастье! Тара, ты в сердце пожара, где не был никто никогда!..

– Илья, не стой как чурбан! – весело закричала Анжелика, предвкушая забойное рекламное действо. – Переодевайся скорей – через двадцать минут начало акции. Девчонки уже на улицу пошли! Ну-ка, лови!

Своими белыми руками она подхватила груду фиолетового плюша и метнула в Илью. Тот едва устоял на ногах – костюм бегемотика оказался тяжелым, особенно голова. У головы была отвратительная пасть в виде двух красных подушек с набивными тряпичными зубами, очень захватанными. Илья был явно не первым воплощением Фруктикона.

– Ужас какой! Может, пусть лучше Снегирев все это наденет? – слабым голосом возразил Илья.

Он ни разу еще не рядился в такие громоздкие одежды. Раньше ему приходилось лишь раздавать рекламные листовки и задавать дурацкие вопросы.

Присутствие Тары лишило его сил и наглости. Зеленый линолеум качался и плыл под ногами, будто Илья ехал в поезде.

Анжелика-Изора гневно тряхнула белой шапкой своих неправдоподобных волос:

– Нет, Снегирев нам не подойдет – у него рост метр с кепкой, а костюм рассчитан на высокого мужчину. Не капризничай, Илюшка! Твоя мама обещала, что ты будешь стараться. И не вздумай халтурить, как в прошлый раз, когда ты выбросил листовки в туалет. В наше время денег даром никто не платит. Девчонки, вы готовы? Марш на крыльцо!

Яна, Алла и Олеся Анатольевна уже были наряжены в фиолетовые фартучки поверх демисезонных пальто. Фиолетовые банты на макушках сильно подчеркивали возраст бывалых фабричных девчонок.

– И-и-и начали! – скомандовала Олеся Анатольевна.

Девчонки сиплыми профессиональными голосами начали славить Фруктикона.

– Хорошо, но надо жизнерадостней, – сказала привередливая девица с длинной челкой.

Группа кричальщиц гуськом потянулась к выходу. Через минуту с улицы сквозь толстые стены «Фурора» донесся клич: «Фруктикон – моя услада!» Клич утонул в сиплом гарканье и поросячьем визге. Очевидно, к рекламной группе подтянулись праздные члены ложи алкоголиков и подростки (может быть, даже те самые, что подложили вчера петарды Алиму Петровичу).

Шум, визг и гогот с улицы говорили о том, что рекламная акция сумела привлечь внимание покупателей.

– Ну-ка, быстрей переодевайтесь, – торопила Анжелика, потирая руки. – Декоративная тележка уже установлена в зале!

Илья не хотел к тележке, но повиновался. Он вяло расстегнул бирюзовый халат и стянул докторскую шапочку.

– Свитер тоже снимай, не то упреешь в этом балахоне, – посоветовала ему Ксюша Ковалева.

Прямо с небес слетел нежный голос Тары! Он поцеловал Илью в горячий лоб, как целует ветерок.

Илья послушно стал стягивать свитер через голову. Когда он вынырнул из-под жарких шерстяных складок, то снова чуть было не свалился на пол подсобки: Тара, ничуть не конфузясь, успела скинуть и юбчонку, и серую кофту, в которых пришла. Сейчас она натягивала лиловые плюшевые сапожки. Сквозь тонкие колготки просвечивали загорелые ноги и красные трусики. Тара наклонилась к своему сапогу так низко, что ее волосы упали на линолеум, а две круглые смуглые грудки почти выпрыгнули из маленького красного бюстгальтера.