Анатолий Безуглов: Следователь по особо важным делам

Зарплата мизерная. Ципов опять подкинул идею: продавать незарегистрированные в райфо билеты... Вот так и сдвинул дело с мертвой точки...

- Вы продавали билеты на киносеансы, а деньги брали себе?

- Что вы! - испуганно воскликнул Залесский. - Я же объяснял для чего... Ну, Ильин узнал об этом. И выложил Ане, Грозился меня разоблачить... Вот так одно к одному и получилось.

- Вы хотите сказать, что боялись разоблачения со стороны Ильина?

- Он мог устроить мне большую неприятность.

- Ладно, давайте вернемся к письму, - сказал я. - Вы знали, как оно появилось. Почему не рассказали следователю?

- Я испугался.

- Чего?

- Что следователь подумает, будто я склонил ее к самоубийству... Между прочим, то, что вы читали, это второй вариант. Первый написала сама Аня. Получилось нескладно, невразумительно, хотя, как я потом анализировал, искренне. Я до сих пор не знаю, было у нее с Ильиным чтонибудь серьезное или нет. Ход, задуманный нами против него, возможно, подсознательно, был продиктован действительным чувством ее вины. Скажу откровеннее: после ее смерти я считал, что она была беременна не от меня, а от него... Вы читали "Аварию" Дюренматта?

- Да. И видел фильм по телевизору.

- Вспомните, там тоже началось с игры. А чем кончилось? Человек повесился. Кстати, в фильме другой конец, не знаю, зачем только... И вот я прихожу от Коломойцева утром... Аня... Письмо... Поверил бы мне следователь?

Тут уж надо было думать о Сергее. О нем я и вспомнил в первую очередь. Представьте мое положение. Я ведь знаю Уголовный кодекс.

Залесский вынул чистый, выглаженный и сложенный квадратиком носовой платок, вытер лоб и дрожащие руки.

- Прочтите, пожалуйста, протокол и распишитесь, - сказал я.

Залесский читал протокол внимательно, держа в руке красивую иностранную авторучку.

Правду он сказал или солгал? Версия его выглядела вполне правдоподобно. Сочинить ее экспромтом... Впрочем, у него для этого было достаточно много времени. Выросший в семье известного адвоката, человек, по всему, любознательный, Залесский мог догадаться, что визит Ищенко, новое расследование - всё это неспроста.

- Но ведь я сам рассказал вам о письме! - оторвался Залесский от протокола.

- После предъявления вам заключения экспертизы, - сказал я.

Залесский вяло пожал плечами: мол, если вы настаиваете, мелочиться не буду.

Он расписался где полагается, вернул протокол, вопросительно посмотрел на меня. Я намеренно медлил. Залесский не выдержал, спросил:

- Я могу идти?

- Нет. Мы закончили с одним вопросом. Перейдем к другому.

Он молча кивнул. Снова полез за платком в левый карман джинсов, забыв, что от волнения положил его в правый.

- Вот еще одно заключение. Ознакомьтесь.

Я дал ему заключение Яшина, судмедэксперта, проводившего эксгумацию трупа Залесской.

Говорят-опрокинутое лицо. Вот такое было сейчас у Залесского. Это - как смотреть на жуткое зрелище, не в силах оторваться от него, но и не в силах больше видеть...

Он страдал. Но от чего? Если убил он-воспоминание о содеянном? А если не он - ведь это его жена...

Кончив читать, Залесский глухо произнес:

- Это ужасно! Стае писал мне, что ходят слухи... Но я не мог поверить в это!

Красивый лоб его побелел, как-то сразу обозначились глазницы, зрачки неестественно расширились. Мне показалось, что он близок к обмороку.

- Я всю ночь был у Коломойцева... Стае подтвердит, тетя Дуня... Матюшина... Товарищ следователь, чесчное слово, я не отлучался ни на минуту. Утром я пришел домой, она уже была неживая, - заговорил он лихорадочно. И мне врезалось в сознание слово "неживая". Он, видимо, боялся сказать "мертвая". - Клянусь сыном, - продолжал Залесский истерично, - я не убивал. До сих пор, вот до этой минуты, был уверен, что она покончила с собой... Думал, все это сплетни...

Я испугался за него. Мне вдруг показалось, что Залесский сейчас сползет со стула, распластается на полу, потому что он стал говорить все тише, тише, его голос перешел в бормотание, сквозь которое я различал лишь отдельные слова: "...за что... бедная Аня... злой рок..."

- Валерий Георгиевич, - сказал я твердо, - выпейте воды.

Он машинально взял стакан и, когда пил, залил водой свитер и джинсы. Да, натура не из сильных. В довершение всего он, неловко, ставя стакан на место, уронил его, и тот разбился. Залесский бросился собирать осколки. Я тоже принялся помогать ему, отобрал (именно отобрал, а не взял) остатки стакана и кинул в корзину для бумаг.

- Простите, ради бога, - сказал Залесский. - Прямо как обухом по голове... Аня до сих пор часто снится мне...