Анатолий Безуглов - Записки прокурора

- Да вы с самим Петром Христофоровичем побеседуйте, - сказала она. Как? - удивился я. - Где?

- А вон он, - показала она в окно на мужчину в синем плаще и шляпе, разговаривающего с двумя женщинами.

- Извините, - только успел бросить я и выбежал.

Узнав, что я следователь, Жук обрадованно спросил:

- Что, нашли мои документы? Понимаете, был в Ростове в командировке, вчера вернулся. А там в автобусе у меня бумажник украли...

Женщины, услышав наш разговор, предупредительно отошли.

- А что было в бумажнике? - спросил я.

- Справка, командировочное удостоверение, вызов на совещание охотников, немного денег. Но самое главное - там было письмо от одной девушки... - Он смутился, видимо, подумав, стоит ли об этом рассказывать, но решил продолжать. - Понимаете, на этом письме был адрес, который у меня больше нигде не записан...

- Вы могли бы поехать со мной? - спросил я.

- Могу, - охотно согласился счетовод. - Только предупрежу товарищей.

Через полчаса мы уже сидели в "оппеле", и Жук сокрушался по поводу пропажи письма.

- Видите ли, - смущенно объяснял он, - в августе я был в Крыму, познакомился с одной девушкой. Она в Москве учится, в Тимирязевке. Кончает агрономический. А нашему колхозу позарез нужен агроном. Целую неделю уговаривал ее приехать к нам на работу...

Я улыбнулся. Наверное, дело не только в работе.

- Не огорчайтесь, она вам еще напишет.

- Нет, - грустно сказал он. - Катя человек самолюбивый. Пока моего письма не получит, не напишет...

Когда в кабинет ввели задержанного, тот бросил настороженный взгляд на сидящего рядом со мной счетовода.

- Познакомьтесь, - сказал я. - Петр Христофорович Жук. А вас, простите, как? - обратился я к горбоносому, не сдержав иронии.

Задержанный молчал.

- Так это именно тот гражданин, который крутился возле меня в автобусе, - простодушно признался Жук. - Он, наверное, и позаимствовал мой бумажник...

- Вы сами его выронили, - поспешно сказал горбоносый. - Я еще кричал вам вдогонку, а вы даже не обернулись...

- Послушайте, - не выдержал я, - сколько можно водить нас за нос? В вашем положении лучше рассказать все честно.

- А, ладно, - махнул он вдруг рукой, - расскажу всю правду. Моя настоящая фамилия Чурсин. А зовут Геннадием Антоновичем. Живу в Красноярске. Сюда приехал к знакомым погостить... И надо же случиться такому - потерял паспорт. А когда этот гражданин, - он кивнул на Жука, - обронил свой бумажник, черт меня дернул, дай, думаю, воспользуюсь. Мало ли чего, проверка какая... А у колхозников, как вы знаете, справки вместо паспорта. И без фотографии. Так что сойдет... Хотел по возвращении домой обязательно отослать товарищу Жуку его документы и заодно извиниться...

- А письмо, письмо где? - перебил его Петр Христофорович.

Горбоносый вытащил из кармана помятый конверт и протянул счетоводу.

Ответ из Красноярска гласил: "Чурсин Геннадий Антонович не проживает и никогда не проживал в Красноярском крае".

Я показал его задержанному, но он продолжал настаивать на том, что это его настоящая фамилия. И тогда я решил испробовать еще одно средство для установления личности - дактилоскопию.

Вскоре пришел ошеломляющий ответ: "Отпечатки пальцев принадлежат Коробову Ивану Леонтьевичу, скрывавшемуся под фамилиями Леонтьев Игорь Вениаминович, Ливанов Сергей Сергеевич..." Далее следовало еще пять фамилий.

Оказалось, что Коробов Иван Леонтьевич был судим первый раз в 1933 году за ограбление и приговорен к семи годам лишения свободы. В 1935 году он совершил побег, но через два месяца был задержан работниками милиции. В 1946 году его привлекли к суду за хищение государственного имущества и приговорили к четырем годам лишения свободы. Полгода назад Коробов вышел из места заключения, отбыв наказание.

- Чем занимались все это время? - спросил я у него на очередном допросе.

- Ездил по стране.

- А чем жили?

- Мелкими заработками. - При слове "мелкими" Коробов усмехнулся.

- Как, например, кража драпа?

- И такими тоже...

Прокурор района Руднев утвердил обвинительное заключение без всяких замечаний. Признаться, в его составлении мне немного помог Бекетин, который к тому времени уже вышел из больницы.

Но за рамками сухого изложения дела на двух страницах обвинительного заключения остались многие мысли и сомнения, которыми я жил, пока велось следствие.

Это дело помогло мне понять, во-первых, что нельзя судить о человеке по внешности (я имею в виду Самыкина), а во-вторых, такие добровольные помощники, как Щетинин, Белошапко и Григорьев, могут сделать очень много для раскрытия преступления, и обращение к ним отнюдь не значит для следователя признания своей слабости, скорее, наоборот. И видимо, не случайно в новом Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР, который был утвержден Верховным Советом РСФСР в 1960 году и действует сейчас, в статье 128 записано: "Производя расследование, следователь должен широко использовать помощь общественности для раскрытия преступлений и для розыска лиц, их совершивших, а также для выявления и устранения причин и условий, способствующих совершению преступлений". Нет, не случайно. И при всяком удобном случае я стараюсь напомнить об этой норме закона молодым начинающим следователям да и самой общественности, перед которой мне часто приходится выступать с устным или печатным словом.