Анатолий Безуглов - Записки прокурора

После разговора с Авдеевым Гранская и Коршунов с головой окунулись в работу. Ими были опрошены десятки людей, направлено множество запросов, просмотрена масса документов, которые могли бы пролить хоть какой-нибудь свет на личность предполагаемого преступника. Ивану Хромову предъявляли для опознания фотографии подозрительных лиц, но среди них не было человека, который, по его словам, убил Краснова.

Не оставляла Гранская без внимания и первоначальную версию. По ней тоже велись следственные и оперативные действия.

Инга Казимировна нервничала, однако старалась не показывать этого. И все-таки не выдержала и как-то пришла поделиться.

- Мне даже стали сниться бородачи, - с грустью призналась она. - Я, наверное, знаю теперь всех мужчин в городе, которые носят бороду. Вообще-то их раз-два и обчелся.

- А как насчет той женщины, которая подходила к пенсионерам и сообщила о ссоре? - поинтересовался я.

- В том-то и дело, Захар Петрович, никак не можем ее найти. Ведь невозможно же опросить всех жителей Зорянска! - сокрушенно произнесла Гранская.

И тут я вспомнил, как, расследуя свое первое дело, рассказал о нем на лекции в клубе, и, на мое счастье, объявился очень важный свидетель. Правда, в данном случае требовалось довести информацию до более широкой аудитории.

- Что, если попробовать через газету? - предложил я.

- Это было бы здорово! - загорелась Инга Казимировна.

Я тут же набрал номер телефона редактора нашей местной газеты "Знамя Зорянска" и изложил ему просьбу. Он в очень деликатных выражениях попытался убедить меня, что подобная публикация вряд ли возможна. Во-первых, в его практике такого не случалось, а во-вторых, правильно ли будет использовать печатный орган в этих целях...

- Каких? - спросил я напрямик, чувствуя, что редактор боится взять на себя ответственность.

- Возможно, где-нибудь за рубежом такой материал и привлек бы газетчиков... А нам, по-моему, ложная сенсационность не к лицу...

Однако он дал понять, что, если будет указание свыше, тогда другой разговор.

Я решил не сдаваться. Позвонил в райком партии Железнову, заведующему отделом пропаганды и агитации. Он назначил встречу в тот же день.

- А как насчет Колесника? - продолжил я беседу с Гранской.

- Вы о том, что сидел в одной камере с Хромовым?

- Да. Нашли?

- Разыскать разыскали, а вот съездить... Сами видите, сколько здесь дел.

- Берите командировку, Инга Казимировна. Поезжайте.

Я отправился в райком. Егор Исаевич Железнов выслушал меня внимательно и мою идею обратиться через газету к общественности в принципе одобрил, пообещав согласовать этот вопрос с первым секретарем райкома.

Дня через два раздался звонок от Железнова. Он сообщил, что первый секретарь дал свое "добро". Гранская в это время была уже в командировке: уехала в колонию, где отбывал наказание Колесник. Время терять не хотелось, и мы вместе с младшим лейтенантом Коршуновым составили сообщение для газеты. В нем просили дать любые сведения в прокуратуру об убийстве на Голубом озере, а также привели описание внешности женщины, беседовавшей с пенсионерами о ссоре неподалеку от места происшествия, с тем, чтобы помогли ее разыскать.

Звонков было много. Приходили и лично. Однако ничего интересного не сообщили. Во всяком случае такого, что еще не было бы известно по делу.

На четвертый или пятый день, уже не помню точно, в моем кабинете появилась старушка.

- Не нашу ли Ульяну разыскиваете? - спросила она. - Мне соседка сказывала, что про нее в газете пропечатали. Как одета, волосы, все сходится.

Я попросил старушку представиться.

- Фокина я. А Ульяна - моя сноха.

- Почему она сама не пришла?

- К родным поехала, в Калининскую область. Мать у нее захворала, а присмотреть некому. Когда паренька на Голубом озере зарезали, Ульяна там вместе с мужем, то есть моим сыном, была.

Я спросил у Фокиной, где работает ее сын, и позвонил ему на работу. Тот пришел в прокуратуру.

- Да, - подтвердил Фокин, - в тот день, 20 мая, мы были на озере. Купались. Примерно в шесть часов вечера решили вернуться домой. Ульяна пошла в рощу переодеться. Когда вернулась, сказала, что там спорят двое. Мол, может дойти до драки... Мы сели на велосипед, я за руль, она на багажник. И надо же, зацепились за корягу. Свалились в яму. И смех и грех. Ульяна платье запачкала, а у меня штанина порвалась. Вернулись на берег. Ульяна смыла грязь. Тут послышались крики: парня убили. Пока мы с женой провозились, пока добрались до того места, там уже милиция. Народищу! У жены платье мокрое, у меня брюки порваны. Неудобно. Ну, мы и поехали домой...