Анатолий Безуглов - Записки прокурора

- На этом ноже я и расколол Хромова, - вставил Жгутов. - Он как увидел его, вначале отпирался, мол, это другой нож, а потом ручки-ножки опустил и перестал барахтаться - Капитан усмехнулся. - А все эти штучки с поломкой и заточкой - адвокатская выдумка...

- А если не выдумка? - спросил я.

- Так почему же Иван Хромов раньше об этом не вспомнил? - сказал капитан.

- Да, - подхватил Рожковский. - Обвиняемый ни разу не заикнулся о том, что нож был укорочен. А времени у него было достаточно.

- Вы лично спрашивали его об этом? - поинтересовался я.

- Мне и в голову не пришло. Мало ли что он делал с ножом. Ведь не это существенно. И, уверяю вас, Захар Петрович, если бы на самом деле нож ломался, уж такое Хромов сообщил бы следствию сразу. Взрослый парень, отлично все понимает... Лично я уверен, что изъятый на квартире нож и является орудием убийства. Крови на нем нет? Просто отмыли. К сожалению, нам не удалось установить, каким образом этот нож вновь оказался в доме Хромовых. Заявление Евгения Хромова о якобы втором таком же ноже - легенда, придуманная с целью облегчения участи брата.

- Значит, вы тоже?..

- Категорически поддерживаю мнение Василия Егоровича, - кивнул в сторону капитана Рожковский. - И, вы знаете, мне даже нравится этот Белопольский. - Он с улыбкой посмотрел на Жгутова. - В отличие от товарища Жгутова я ценю находчивых людей. Но ведь у вас, Захар Петрович, были все возможности разбить доводы защиты. - Следователь положил растопыренную пятерню на папку с делом. - Вот здесь...

- Здесь, увы, Вадим Борисович, и без ножа хватает противоречий, ответил я ему.

Рожковский помрачнел.

- Хотя бы о самой ссоре, - сказал я. - Вот тут Хромов показывает... - Я нашел нужное место. - "Я ударил его ножом в бок, и Краснов крикнул: "Ну и сволочь ты!" А в другом месте, - я перелистал дело. - "Я ударил Краснова ножом в живот, он сказал: "Подлец ты, Ванька!" Или еще. Здесь обвиняемый говорит, что ударил Краснова ножом, и тот упал на колени. А тут - Краснов пятился от Хромова, и последний наносил ему удары ножом...

- Что же тут противоречивого, - еле сдерживаясь, произнес Рожковский. Хромов находился в состоянии аффекта. Детали у него выпали из памяти.

- На допросах он не был в состоянии аффекта, - возразил я. - И сообщал детали довольно четко. Но почему-то по-разному...

- Ну, знаете! - развел руками следователь. - У нас не аптека.

- А точность нужна не меньшая, - сказал я. И обратился к Жгутову. Василий Егорович, как же так получилось, что на место происшествия не был вызван работник прокуратуры?

- Мы звонили, - спокойно ответил капитан. - Никого не было.

- Дежурила Гранская, - пояснил Рожковский. Гранская - это наш второй следователь. - Она в это время была вызвана на другое происшествие.

- Могли позвонить Званцеву.

- Его не было в городе, - опять за Жгутова сказал следователь.

- А вам? - посмотрел я на Рожковского.

- Меня не было дома. Ведь в конце концов я имею право на отдых...

Замечу, что в дальнейшем я твердо взял за правило: о каждом происшествии, требующем присутствия работника прокуратуры, меня ставили в известность в любое время дня и ночи. И, если не выезжал из города, в прокуратуре и в милиции всегда знали, где меня найти...

- Я уверен, - сказал Рожковский, - что дополнительное расследование ничего нового не даст. - Он подумал и добавил: - Существенного. Лишняя трата времени и сил. А времени у меня и без того в обрез. Сами знаете, какие трудности в деле об ограблении базы...

- По-моему, Вадим Борисович, с таким настроением вам не стоит снова заниматься делом Хромова, - сказал я.

Рожковский закашлялся, смотря куда-то вбок.

- Значит, другому поручите? - Голос его дрогнул.

- Да, Вадим Борисович. Это мое право, и я им воспользуюсь.

- У меня тоже есть права обжаловать ваши действия, - сказал следователь, поднимаясь.

Дополнительное расследование я поручил Инге Казимировне Гранской, молодому следователю, проработавшей к тому времени в прокуратуре всего год с небольшим.

После первого посещения Хромова Гранская пришла ко мне взволнованная.

- Захар Петрович, - устроилась она на стуле возле моего стола и нервно закурила сигарету, - ничего не могу понять. Хромов совершенно не хочет со мной разговаривать.

Гранская была, прямо скажем, очень красива. Кто-то в шутку назвал ее "мисс прокуратура". Одевалась она хоть и строго, но со вкусом, и даже форменная одежда красила ее. Уже одно это, казалось, должно было располагать к разговору с ней.

- Прямо так и отказывается? - удивился я.