Владимир Безымянный - Маньяк

- А что, девы, - внезапно сказала худенькая темноволосая Саша Абуталибова - вечный "хвостик" Ларисы, - вдруг сейчас дверь откроется, кто-то войдет и - представляете! - бросит на стол отрезанную голову Лариски?

Двое девчонок прыснули, а третья, такая же трусиха, как и Саша, съежилась и подумала - с чего бы это Сашка несет такую чушь? После этого разговор увял, и все довольно скоро разошлись спать.

В палате Саша вдруг захотела перебраться со своей койки у окна на пустующую Ларисину кровать у двери. "Дует, девочки, - нету сил!" Вообще в тот вечер, как все потом припомнили, она была какая-то взвинченная и растерянная.

Ранним утром неподалеку от лагеря в перелеске обнаружили обезглавленный труп девушки со следами садистских надругательств. Но самое жуткое - практически вся кожа с трупа была снята.

Все, кто был способен передвигаться в райотделе, выехали на прочесывание. Прибыло подкрепление и от соседей. Рассыпавшись редкой цепочкой, в глубоком молчании, начали двигаться по неровной, изрезанной мелкими овражками местности. Через час в шестистах метрах севернее наткнулись на голову девушки.

Иссиня-бледный, не выспавшийся, едва сдерживающий ярость Лобекидзе сейчас наверняка не стал бы обсуждать вероятность наличия у Саши Абуталибовой дара ясновидения. В помещении сельсовета, срочно превратившемся в импровизированный кабинет следователя, девочка, дрожа и запинаясь, рассказала следующее:

- Два дня назад, во вторник... пошли мы с Ларой на речку... ну, конечно, самовольно, тут же рядом... Познакомились там с парнем - высокий такой, худой... одет классно, нашего возраста, может, чуть старше. Чернявый, волосы волнистые, длинные - немного короче, чем у меня, - Саша нервно встряхнула головой, запустила пальцы в свою мальчишескую стрижку и внезапно, словно испугавшись чего-то, отдернула руку. - Он говорил, что скрывается от кого-то. Мы поняли - не от милиции, а от каких-то людей. Будто бы его за что-то должны убить, грозят ему. И не дружки, а просто какие-то посторонние люди. Ошибка вышла, и ему надо время переждать, чтобы все улеглось. Должны вроде разобраться. Он так в лесу и жил. Мы ему с Ларисой оттащили печенье, колбасу - он попросил поесть принести, говорил, что всех боится, а вот нам доверяет, обещал - не пожалеем. Деньги у него были, мы видели. Предлагал и нам - мы, конечно, отказались. И в среду пошли - он сказал, у реки ждать будет. Отозвал ее в сторону, и чего-то они шептались. Я еще обиделась - подруга, называется! А вчера Лариска сказала, что на встречу с Ником - он так назвался, - не пойдет, и мне не советует. Ну, я сразу решила - что-то она темнит. Вот... - девушка запнулась, словно горло перехватил спазм.

Лобекидзе как мог успокоил ее, стараясь не сбить, ободрить:

- Так что показалось-то, Саша? Почему Лариса не договаривала? Что она имела в виду? Ты ведь знала подругу, как никто. Нам важно - как было дело в действительности, и ты - единственный пока свидетель. Все зависит от тебя, и, пожалуйста, ни о чем не думай, говори только правду, и помни все, что ты скажешь, останется между нами.

- Да, вам легко. Она ведь и вправду самая моя близкая подруга... была. И вообще, может, я ее не так поняла, но мне показалось, что Лара... Ну, я же сказала, ей всегда нравилось все шикарное. Говорила, вот бы нашелся богатый, пусть и старый, и урод - ей плевать - только бы в техникуме не гнить и в грязи не рыться. А Ник ей деньги показал, про рестораны рассказывал: Сочи - "Жемчужина", Ленинград - "Астория" и еще там какие-то. Она и загорелась. А меня решила отшить... Вот вчера я и начала за ней следить. После обеда она тайком пошла туда, где мы с Ником обычно встречались. Далеко в лес зашла, а когда все это началось, я чуть от страха там не умерла. Лариска принесла Нику поесть и стала с ним разговаривать. А дальше... - девушка всхлипнула, но взяла себя в руки и продолжала отрывисто, словно бросаясь в омут: - Как в страшном сне... Ник неожиданно выхватил нож и начал бить Лару, а когда она упала, разорвал платье... и... ну, надругался... все это с ней сделал. Меня словно парализовало - стою и с места тронуться не могу. Потом он ей голову отрезал - и полез в чащу. Тут я пришла в себя - и бегом в лагерь. Хочу рассказать - и не могу. Страшно! Ведь я... единственный свидетель... он убьет меня!.. - Саша забилась в рыданиях.

Майор привел девочку в чувство. Вскоре она заговорила, и даже немного спокойнее, чем раньше.

- Я не захотела у окна спать - боялась. А Лариска - ей уже ничего не нужно было, вот я и перебралась на ее кровать - знала, что не придет.