Владимир Безымянный - Тени в лабиринте

- Да-да, - подтвердил Тимошкин. - Я допрашивал их партнеров. И Коржов, и Гонтовой категоричны - ночью никто из квартиры не отлучался.

- Конечно, я могу ошибиться, - продолжил майор. - Возможно, Баринов вообще не имеет никакого отношения к делу. Не исключен и следующий вариант: Николай Михайлович стал, если можно так выразиться, невольным организатором. Допустим, тот, кто воспользовался его "Жигулями", шантажируя Баринова, заставил его подыскать для своих целей нужного человека, скажем, того же Саркисова. Между прочим, Кормилин утверждает, что Саркисов посоветовал ему обратиться по поводу паспорта именно к Баринову.

- Ну, это уже, знаете ли, из области ненаучной фантастики, - хмыкнул Струков. - Прямо какие-то шпионские страсти.

- А дело у нас действительно неординарное, - спокойно произнес майор. - Из тех дел, за которые скорее зарабатывают выговор с занесением, чем внеочередное звание.

- Товарищи, давайте не будем отвлекаться на посторонние разговоры, Николай Дмитриевич строго посмотрел на Голикова. - Вы закончили, Александр Яковлевич?

- Еще несколько слов, - майор мельком взглянул на настенные часы. Основной фигурой, интересующей следствие, безусловно является Борохович. После появления бывшего полицая по городу прокатилась волна преступлений. Одна из целей его приезда - укрыться, переждать, возможно, обзавестись новыми документами. Другая цель - избавиться от опасных свидетелей. Бороховичу было выгодно убрать с дороги Моисеева. Вопрос, как он это сделал - чужими руками или лично...

- Простите, что перебиваю, но лично - вряд ли, - заметил Железнов. Я ознакомился с делом Моисеева. У Бороховича - он небольшого роста тридцать восьмой размер обуви, а в деле фигурируют отпечатки сорок первого размера.

- Боюсь, это далеко не единственная неувязка в логических построениях Александра Яковлевича, - интригующе произнес Струков. - Определение степени виновности Кормилина тоже, с моей точки зрения, не вершина дедукции.

- Что вы имеете в виду? - Воронов вопросительно посмотрел на подполковника.

- Явка с повинной сама по себе еще ничего не доказывает. На допросе Иван Трофимович изо всех сил старался приуменьшить свою роль. Он, дескать, являлся лишь передаточным звеном между поставщиком и исполнителем, а больше знать ничего не знает и в глаза никого не видел. Гражданин Кормилин, по-видимому, забыл о своем предыдущем, заведомо ложном заявлении по поводу изготовления паспорта Моисеева. И до чего же складно и невинно выглядит история с попыткой наезда. Сам, мол, едва не оказался жертвой, самого хотели устранить, да по счастливой случайности не вышло. Ну, а время прихода Кормилина в милицию, выражаясь вашей, Александр Яковлевич, терминологией - прямое попадание в "десятку". И не просто попадание, а с тридцати шагов с завязанными глазами - через несколько часов после того, как погибли и Границкий, и Саркисов. Где он находился эти два с половиной часа - отсиживался на скамейке в тихом скверике или где-нибудь в другом месте - восхитительно непроверяемо.

"Действительно, - с досадой подумал Голиков, - проверить показания Кормилина сложно. Сиди теперь и слушай эту демагогию. Может, напомнить ему, что пару дней назад он был главным противником ареста Кормилина".

- Сейчас возникла ситуация, - войдя в раж, Владимир Петрович ускорялся по накатанной дорожке, - когда Кормилину необходимо предъявить четкое обвинение. Улик против него вполне достаточно, чтобы передавать дело в суд. А что касается Эльякова и других лиц, замешанных в махинациях с мехами, считаю, их можно выделить в отдельное производство и пусть этим делом занимается Антон Васильевич.

- В принципе, я не возражаю, - заволновался Конюшенко, - но насколько такое решение целесообразно? А вдруг тот же Эльяков окажется виновен не только по нашей линии?

- Минуточку! - в дискуссию вмешался Воронов. - Мне кажется, следует выслушать до конца майора Голикова.

Голиков продолжил так, будто его доклад не прерывали.

- Борохович прибыл к нам с награбленным золотом. А если нет? Вас не удивляет такая постановка вопроса? Позволю себе коротенький экскурс в прошлое. Отступающие части СС прятали архивы и материальные ценности, которые невозможно было вывезти, а свидетелей, в том числе своих же пособников, уничтожали. Я подумал: а что, если бывший полицай знал что-либо о подобном захоронении в нашем районе или, что более вероятно, сам побывал после войны в родных краях и зарыл в лесу награбленное. Тогда, по крайней мере, взаимоувязываются отдельные детали: