Владимир Безымянный - Тени в лабиринте

- До двух лет лишения свободы или исправительные работы на срок до одного года, - бесстрастно продекламировал мужчина, переведя взгляд в потолок.

На некоторое время в камере воцарилась тишина, только в углу кто-то надсадно кашлял, издавая нечленораздельные приглушенные ругательства.

Продолжая нерешительно топтаться неподалеку от двери, Серов стал рассматривать убогий интерьер камеры. Пол - цементный, серый, шероховатый, будто вобравший в себя тягучую тоску побывавших здесь заключенных. Справа от входа - туалет, в ближнем левом углу - бачок с водой, стоящий на табурете. Перед окном - небольшой столик. Присмотревшись внимательней, Дима заметил, что вся нехитрая мебель намертво вделана в пол.

Через наклонные металлические пластины, перекрывающие оконный проем, просачивался и падал сквозь решетку чахлый, унылый свет.

- Так, - начал распоряжаться ершистый тип, - раз ты у нас новенький, значит, завтра будешь дежурным. Встанешь в пять часов и из "кормушки" получишь на всех пай. Потом возьмешь тряпку...

- Чего пристал к человеку? - перебил его знаток Уголовного кодекса. Не видишь, что ли, он еще в себя не пришел.

- Уже молчу, - сказал ершистый и действительно замолчал.

- А ты не стесняйся, - посоветовал мужчина, закинув руку за голову. Ну, не робей, подсаживайся, будем знакомиться.

Мужчину, как выяснилось, звали Жорой, по натуре он был оптимистом, хотя и навидался в жизни всякого.

- Главное ведь что, - рассуждал Жора, - провести время так, чтобы потом не было за себя обидно. И поменьше прислушиваться к мнению других, а побольше думать о себе самом. Широкая натура всегда пробьет дорогу в жизни, нужно только избавиться от стеснительности и сентиментальности.

Серов так до конца и не понял, почему Жора отнесся к нему с сочувствием.

Однажды, когда Жору вызвали на допрос, Диму избили сокамерники, пытаяся забрать передачу.

"Сколько может продолжаться этот кошмар? - думал Серов, глотая слезы. - Казалось бы, втоптали в грязь - дальше некуда. Но, оказывается, надругаться над человеческим достоинством можно и сейчас, когда от него и так почти ничего не осталось..."

В тот же день во время часовой прогулки по тюремному дворику выглянуло низкое солнце. Серов поднимал голову, жадно впитывая ласковые, щекочущие лучи. Нечто очень теплое, человечное нахлынуло изнутри, и Дима еще удивился, как можно радоваться такой малости, а потом как-то внезапно понял: ведь это было настоящее, не фальшивое, не "солнце", которым подследственные называли зарешеченную лампу над входом в камеру.

Вечером Жора подозвал его к себе, раскрыл пачку сигарет "Памир" и предложил Серову угощаться. Дима взял сигарету и, разминая ее, тихо сказал, ни к кому не обращаясь:

- Обидно получилось.

- Да нет, - покачал головой Жора, - обидно, когда человек на тот свет уходит, задолжав прилично. И одолжить ему больше нельзя, и получать не с кого.

- К чему все это?

- Да все к тому же, - Жора ухитрился принять удобную позу на не предназначенных для этой цели нарах, - пока ты живешь, не отчаивайся, не опускай руки.

- Так рассуждать проще всего, - задумчиво сказал Дима, - а насчет "не опускай руки"...

И он окунулся с головой в рассказ, как верующий на исповеди, не упуская мелких подробностей и не испытывая ни малейшего чувства смущения, а только безотчетную жалость к самому себе. Жора слушал его, не перебивая, и, когда Дима закончил, спросил:

- Так как все-таки этот Тюкульмин попался с пистолетом?

- Он оказался подлецом, - с горечью ответил Серов, - самым обыкновенным. Попросил пистолеты для охоты, а сам поехал с какими-то дружками за город на вылазку. Там все напились, а потом Толик решил пофорсить перед своей девушкой. Видно, кто-то из той компании его заложил, а в результате - я здесь. - Дима кисло улыбнулся.

- Ты и сейчас пытаешься в определенной мере выгородить этого подонка, - заметил Жора, выпуская ряд тонких колец, - а ведь именно он посадил тебя сюда.

- Да я все понимаю, но собственных глупостей уже не исправишь.

- Можно исправить, - решительно сказал Жора, стукнув кулаком по матрацу. - Может быть, это, как ни странно, и хорошо, что ты попал сюда. Теперь ты, по крайней мере, будешь знать, что доверять можно только себе и изменить что-нибудь можешь только ты сам. Вот скажи, у тебя есть девушка?

- Нет.

- А раньше?

- И раньше не было.

- А меня ждет одна очень милая дивчина и, надо полагать, дождется, но речь сейчас не обо мне. Как ты думаешь, почему у тебя не было девушки и почему среди немногочисленных своих друзей ты был никто?