Бретт Холлидей: Один час с Барбарой

Выслушав ответ, она спросила у мужчины:

— С какой стороны «Ибикуса», северной или южной?

Закрыв глаза, тот быстренько соображал, пытаясь мысленно сориентироваться.

— С северной. Приблизительно в ста ярдах, с северной.

Девица проговорила в микрофон: «Северная», затем послушала, и глаза у нее округлились.

— Арчи спрашивает, это вы бежали за малышкой, чтоб ее напугать?

— Ну конечно же нет! Повторяю вам, она моя сестра. Именно того человека, который бежал за ней, я и боюсь. Скажите шоферу, что она в опасности и что мне надо как можно скорее ее увидеть.

Герти передала ответ таксисту, снова послушала и проворно схватила купюру, которую мужчина держал в руке.

— Арчи говорит, что, к вашему сведению, не имеет значения, вы за ней гнались или кто другой. Он отвез ее к Майклу Шейну, и, если вы рискнете связаться с этим рыжим, он хотел бы посмотреть, что из этого выйдет.

— К Майклу Шейну?

— Я вижу, мистер, вы нездешний. Это частный детектив, о нем все время пишут в газетах.

— Частный детектив? — Мужчина с озабоченным видом кусал губы. — В таком случае, мне думается, ей больше ничего не угрожает. Но все же я хотел бы ее увидеть. Арчи сказал вам, где он живет, этот самый Шейн?

Герти дала ему адрес, который назвал таксист. Коротко ее поблагодарив, мужчина стремительным шагом вышел из конторы.

21.40

В небе светился тонкий рожок луны. Легкий ветерок, налетавший с Атлантики, смешивался с теплыми испарениями, поднимавшимися от еще не остывшей после дневной жары земли. В ночном осеннем воздухе разливалась какая-то сладострастная истома.

Майкл Шейн медленно вел машину по бульвару Бискайн, возвращаясь в город. Ветерок трепал его рыжую шевелюру, на плече он ощущал приятную тяжесть черноволосой головки Люси Гамильтон. Он чувствовал себя спокойным и счастливым.

Поистине, в Майами это лучшее время года, подумал Шейн. Лето с его зноем позади, а те, кто отправляется зимой в погоне за солнцем на юг, еще не заполонили Волшебный город. В настоящий момент Шейн бил свободен от дел, и в ближайший месяц ситуация вряд ли изменится. Однако, когда начнется массовое нашествие на город богатых мотов и простаков, его талант детектива понадобится многим.

Люси, нимало не стесняясь, погладила Шейна по щеке и чуть слышно прошептала:

— Разбудите меня, Майкл, когда приедем. Кажется, последний бокал шампанского буквально свалил меня с ног.

Он снисходительно усмехнулся.

— Я обожаю, когда вы чуточку навеселе, мой ангел.

— Вы говорите ужасные вещи.

Она на мгновение приподняла головку, чтобы выразить свое возмущение, и снова прикорнула, прижавшись к Шейну.

— Вовсе нет, — сказал он, подтрунивая над ней. — Тогда вы, по крайней мере, оттаиваете и перестаете быть образцовой чопорной секретаршей.

— Как будто я когда-нибудь ею была!

— Конечно. Во время работы вы ни разу не удостоили меня ласковым словом. Пришлось выводить вас в свет, кормить изысканными блюдами, поить «Пол Роджером», чтоб вы хоть немного смягчились.

— «Пол Роджер»? Вы что, думаете, это шампанское в самом деле из Калифорнии?

— Как бы там ни было, оно на вас подействовало, и, когда мы приедем, я собираюсь подло этим воспользоваться, чтобы вас поцеловать.

— Для чего?

— Что значит «для чего»?

— Да, для чего столько трудов?

— Труд — целовать вас? — спросил он, будто недоумевая.

— Ну да.

Шейн прекрасно знал, куда она клонит, и ему нелегко было найти умный ответ. Разумеется, он целовал ее, потому что ему было приятно, но этого недостаточно, и это не давало ответ на вопрос, который задала Люси.

Ведь на самом деле она спрашивала: «К чему нас это приведет?» И, если честно, он мог ответить лишь: «Ни к чему». Люси нечасто задавала такого рода вопросы. В общем, ее, похоже, вполне удовлетворяли сложившиеся между ними отношения. Она, казалось, жила настоящим, работала с увлечением, прекрасно справляясь со своими обязанностями, и без разговоров соглашалась проводить с ним все вечера, которые он мог — или желал — посвятить ей.

Шейн машинально почесал ухо, как делал всякий раз, когда пребывал в растерянности.

— Если бы это зависело от вас, стали бы вы что-нибудь менять в наших отношениях? — осторожно спросил он.

Люси выпрямилась и слегка отстранилась от него, словно разговор, приняв такой оборот, требовал более строгой позы.

— Я не знаю, Майкл. Правда, не знаю, — серьезно ответила она.

Они обменялись короткими взглядами, и почему-то оба смутились. Шейн отвел глаза и, казалось, сосредоточил все внимание на дороге. Они проехали Семьдесят девятую улицу и приближались к дому Люси.