неизвестен Автор - Преступления могло не быть !

Горечь не проходила. Теперь, возвращаясь домой с дежурства, отец вместе с инструментами и фонарем путевого обходчика неизменно приносил в кармане бутылку водки. Он пил все больше и больше. Сестры торопливо, словно выбежав из дому, вышли замуж. На свадьбах Коля, как близкий родственник, сидел на почетном месте, но относились к нему невнимательно, почти грубо - из-за отца. И сестры стыдились отца, поспешно шепча Коле: "Отведи папку домой!"

После смерти матери Коле пришлось еще раз сильно плакать. Это было на станции, когда он провожал старшего брата в армию. Они не были близки: брат его не обижал, но и не ласкал никогда. Однако когда брат спокойно и быстро, не оглядываясь, вошел в вагон, когда знакомый машинист неторопливо тронул состав, Коля почувствовал, что остался в совершенном ужасном одиночестве. Он забежал за угол багажного склада, спрятался среди полуразбитых ящиков и заплакал...

Дома стало совсем плохо. Небритый и пьяный отец часами лежал на смятой грязной постели. Увидев Колю, он ругался, вымещая на нем боль и свою слабость. Уже осела по углам серая пыльная паутина, уже наспех плохо смоченной тряпкой протирался пол, клеенка была в пятнах от чайных стаканов, на кухне громоздилась немытая посуда, и есть стали наспех: отец готовить не мог. Давал скупо деньги, и Коля ел в пристанционном буфете холодные пирожки, запивая их лимонадом.

Когда отец женился второй раз, дом вновь стал чистым, накрахмаленные белые занавески украсили до блеска отмытые окна. Но Коле стало еще неуютнее в этом чистом доме: мачеха его не любила, да и отец им тяготился с каждым днем все заметнее. С мальчиком почти не разговаривали. Несколько лет отец не заглядывал в Колин дневник.

...Ботинки запылились. "Ничего, на станции почищу". Солнце и слепит и печет, но Коля рад всему весеннему. Кюветы заросли густой травой, она яркого зеленого цвета, летают белые бабочки. "Мне казалось тогда, какая надобность в том, чтобы сидеть в школе еще четыре года. Малограмотный отец все-таки мог же зарабатывать деньги, дядя Миша - тот вовсе не имел никакого образования, а денег приносил еще больше. Надо скорее определиться куда-нибудь, профессию какую-нибудь... "

По утрам отец, теперь всегда выбритый (он почти перестал питъ) и старательно оберегающий рубашки, чтобы не загрязнить, - жена грубо ругала его за каждую бытовую оплошность, говорил Коле:

- Ты, сынок, не балуй, не надо...

Он хотел сказать, что не надо бы Коле ходить в компанию, где его быстро и жестоко научили курить и пить водку. Но не сказал, протянул, как всегда, немного денег, добавил:

- Ты ведь взрослый парень, Коля...

"Взрослый" парень забросил учебники в сарай подальше, чтобы и самому не найти. На занятия ходить перестал, товарищей по классу избегал, как увидит кого, свернет в другую улицу или спрячется. Ни классный руководитель, ни директор школы и не подумали узнать, что случилось с ним. Конечно, учился он плохо, отвечал редко и с таким трудом, что и учителя старались пореже его спрашивать. Не замечали его, когда он приходил в школу, не заметили, как перестал приходить. Осталась у Коли одна родная семья - на околице, с бутылкой посередине, с пачкой папирос, ходившей по кругу, с засаленными измятыми картами.

Но разговоры шли там деловые.

- Слышь, в Елизаветинке училище есть...

- Ну и что?

- Механизатор широкого профиля ты будешь, вот что. Свои деньги будут, сам заработаешь. Там всех, кого хочешь, берут.

Когда Коля пришел в школу - во вторую смену, чтобы не встретиться ни со своим классом, ни со своими учителями - директор ничего не сказала ему, продолжая что-то писать на бумажке. Коля собрался еще рассказать, зачем нужна ему справка, но директор в это время, вздохнув, нагнулась к железному ящику, стоявшему в углу справа от нее, достала печать со штемпельной подушкой - все было завернуто в тряпку - с ожесточением ударила по бумажке и протянула ему, не поднимая глаз - "окончил шесть классов... при хорошем поведении..." У двери Коля обернулся, но директор по-прежнему не смотрела на него. Отец не столь равнодушно отнесся к самостоятельному решению сына:

- Ни копейки не получишь, не пришлю...

Сын собирал свои скудные пожитки, поджидая, когда свистнет у забора Саша Пушкин, бросивший пятый класс и тоже мечтавший об училище в Елизаветинке. Долго раздражение отца не продержалось. Он устало смолк, молча обнял сына. Свист дружка еще слышался в комнате, когда за Колей хлопнула дверь.

...Степь останавливалась недалеко от окраинных заборов станции. Казенные ботинки немилосердно жгли ноги, но другой обуви в колонии не выдавали. Какая-то женщина в синей с белым кружевным воротником блузке, с празднично распущенными волосами держала в руках букет бульдонежей. Рассыпчатые белые цветки влажно и матово блестели...