Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

Мордастый офицер тут же нажал на кнопку автоматического шлагбаума.

Но самый крутой разбой ожидал их впереди, в Иргизской степи, за Актюбинском, и они об этом знали. В степи рано поутру они застряли у одного могильника на пять часов, там Сумбат получил пулевое ранение в плечо. Дорога блокировалась по всем правилам военного искусства и по краям имела окопы в полный рост, у нападавших и два автомата имелись. В конце концов после перестрелки и взаимных угроз проезд выторговали за автомат с тремя рожками патронов и пятьдесят тысяч деньгами. Правда, Карен, зная восточное коварство, оговорил, что главарь засады должен сопровождать колонну, пока они не выберутся к Челкару. Немцы, парни бывалые, не робкого десятка, встречавшиеся со случайным разбоем и в Африке, и в Европе, и Америке, только диву давались и постоянно твердили, что хваленая итальянская мафия и американская в сравнении с советской, только зарождающейся, — детский сад. После стычек, перестрелок, погонь, долгих переговоров в голой степи у какого-нибудь веревочного шлагбаума немцы уже не жаловались ни на питание, ни на отсутствие связи, ни на "комфорт" наших гостиниц.

Вот почему большинство немецких водителей наотрез отказалось гнать машины обратно, и Карен, понимая их, посоветовал сомневающемуся Коста купить авиабилеты, добавив при этом:

— Они и под расстрелом не захотят повторить обратный путь.

Сообщение Коста о том, что водители "Магирусов", побросав машины, возвращаются самолетом, только подтвердило мысли Шубарина, что за последние полгода, что он находился в Германии, преступность в стране резко усилилась. И в нее втянулись тысячи и тысячи новых людей, для которых разбой стал нормой жизни.

Вот отчего Шубарина беспокоила утренняя весть Коста: "Поклонник мюнхенской "Баварии" не объявился". Поиски человека из Ташкента, заинтересовавшегося его банком, затягивались. Кто он? И кто за ним стоит? Дома, в Ташкенте, крупные уголовники уже давно влились в новейшие коммерческие и финансовые структуры, а за спиной этих структур стояли в большинстве случаев все те же, вчерашние, власть имевшие люди. Многих из них он хорошо знал, так почему же они не вышли на него напрямую, без посредников, а решили действовать через уголовку? Что это могло означать? Или уголовка, почувствовав себя уверенно, сама, без протекции властей предержащих, хочет взять под контроль часть финансовых операций в республике? Или же те, что появились у руля власти в последние годы, а таких ныне большинство, ибо рашидовскому клану, правившему почти двадцать лет, нанесен был сокрушительный удар с помощью центра, не желают связываться с ним? А он, как ни крути, вроде был сам по себе, принадлежал к рашидовскому клану, и покровительствовал ему любимчик Шарафа Рашидовича, первый секретарь Заркентского обкома партии Анвар Абидович Тилляходжаев, и, конечно, для новых он чужой и при своей финансовой мощи представляет явную опасность. Но шок у клана Рашидовых прошел, многие ее лидеры уже вернулись из тюрем и жаждут реванша, и тут его деньги могут оказаться кстати, хотя он себе таких целей и задач не ставил, но события складывались не по его воле. Ведь посланник международной мафии сказал ему прямо: "В Ташкенте большие перемены, и вам там теперь не на кого опереться. Мы и только мы можем оценить ваш талант, помочь стать банкиром. Ваши друзья и покровители не сумели удержаться у власти, и теперь в Узбекистане новые хозяева…"

Конечно, гонец нагонял страху, оттого и неожиданность встречи за рубежом, но он еще молод, неопытен не только в финансах, но и в политике, откуда ему знать истинный расклад сил в Узбекистане. Да, прежние кланы потерпели сокрушительное поражение, прежде всего оттого, что на них обрушилась вся карательная мощь Прокуратуры СССР. Тысячи пришлых следователей взяли под микроскоп жизнь Узбекистана. Попади в подобную ситуацию любая другая республика, вряд ли она выглядела бы краше. Тут следствию помогли и те, кто давно жаждал реванша, хотел перехватить власть, но даже при такой ситуации, будь жив Рашидов, вряд ли бы Узбекистан понес такой тяжелый урон. Республика потеряла лидера, все посыпалось, но теперь, когда стали возвращаться один за другим сподвижники Рашидова, у которых было время проанализировать свои ошибки и просчеты, ситуация, конечно, изменится. По прогнозам Шубарина, новые власти должны потесниться, уступить многие важные посты, потерянные прежним кланом. Ведь теперь, по завершении перестройки, они в глазах народа выглядят только жертвами великодержавной руки Москвы. К тому же надо знать жизнь в крае — тут правили и будут править люди, рожденные властвовать, и случайные люди никогда не попадали на вершину власти, разве что в революцию, перестройку, смутное время.