Татьяна Ефремова - Убийца сейчас онлайн

И пока менты старательно раскапывали совсем уж давние истории, в которых мог мелькнуть кто-то, сильно обиженный на Издательский дом «Люкс», растерянный Витька решил молчать. Тем более, адвоката своего он не видел уже несколько дней. Что, как и на какие вопросы отвечать, как себя вести, а главное, чего ждать дальше, он не знал. И боясь сказать что-нибудь лишнее, решил не говорить ничего. К тому же, хоть и знал про себя доподлинно, что никого не убивал, прекрасно понимал, что других подозреваемых в этом деле нет. Если, конечно, не считать… но об этом Витьке даже подумать было страшно.

Спустя несколько дней, Глеб Геннадьевич Ванин заскочил на пару минут в следственный изолятор проведать своего надежно упрятанного клиента. И уже при первом взгляде на него, по совершенно потерянному виду и неподдельной радости от визита защитника, понял, что дело нечисто.

– Ничего мужик оказался, – сказал Димыч, почесывая макушку. – Наорал на нас, правда. Но жаловаться не стал. Обматерил только. Ну и Совинского, конечно, сразу приволокли. Извинялись хором, объясняли, каялись. А главное, с ним же Толик пытался до этого беседовать. Вдруг бы подсказал, в какую сторону думать. А Совинский молчит. Как пионер-герой. Мы понять ничего не могли, даже обижались. А он, оказывается, думал, что Толик его на убийство колет. Цирк!

Да уж! Оригинальное у них чувство юмора. А потом еще обижаются, что народ милицию не любит.

– Что тут смешного? – попыталась я усовестить рассказчика. – Сунули человека в камеру к уголовникам, а потом веселятся. Ты хоть представляешь, как Витька себя там чувствовал?

– Да нормально он себя чувствовал! И сидел он не с уголовниками, мы же не звери. С приличными людьми он сидел. Все первоходки и с экономическими статьями. Он там еще, небось, опыта полезного поднабрался.

– Какого опыта? Как на нары загреметь за экономические преступления? Нафиг такой опыт!

– Наоборот. Вот он с ними посидел, поговорил и теперь знает, на чем проколоться можно. И не будет теперь прокалываться – потому что опытный. Это можно считать профилактикой правонарушений.

– Так может, он вам еще и спасибо сказать должен?

– А он и сказал, – расплылся в улыбке Димыч. – Правда, не за то, что посадили. За то, что выпустили. Он, и правда, необидчивым оказался.

Продемонстрировать свою отходчивость и добродушный нрав Витьке Совинскому, действительно, представилась возможность. Он, когда понял, что держали его в изоляторе для его же блага, все ментам простил. И даже рассказал на радостях, зачем Барсукову понадобилась вся фирма целиком.

Несколько месяцев назад Барсуков явился к нему и Коненко с горящими глазами и неожиданной идеей. Он предложил завязывать с малоприбыльной деятельностью и начинать, наконец, «делать настоящие деньги». И даже способ предложил. Легкий и необременительный.

Некие, по его словам, «хорошие ребята» будут регулярно перечислять на счет «Люкса» крупные суммы. А они должны будут в нужное время отправлять эти деньги дальше – на счет, номер которого укажут. Или снять деньги со счета и передать «хорошим ребятам». Вот и все. Делать практически ничего не надо. А получать они будут определенный процент от тех сумм, что придут на счет.

– И что, на этих вот жалких процентах он рассчитывал сильно навариться? – поинтересовался слегка разочарованный Толик.

– Это не жалкие проценты, – Совинский даже как будто обиделся за бывшего компаньона. – Там очень неплохие суммы получались бы. Уж точно побольше, чем мы до этого зарабатывали.

– Чего же вы тогда не согласились? Не согласились ведь, правильно я понял?

– Правильно. Отказались. Вспомнили про бесплатный сыр и мышеловку. Коненко потом еще справки навел про этих «ребят».

– И что? Криминал?

– Конечно, – Витька даже удивился таким наивным вопросам. – Что же еще? Обычное отмывание денег. А если по-умному – легализация доходов.

– А Барсуков, что же, об этом не догадывался?

– Догадывался, конечно. А если нет, так Вовка ему все популярно объяснил. Только Вадим от этой идеи все равно не отступился. Ему от обещанных денег совсем крышу снесло. Уговаривать нас начал. Попробуем, мол, а потом соскочим. Вовка на него тогда, помню, сильно разозлился. Он, вообще-то, сдержанный был. А тут как с цепи сорвался. Орал, матерился. Барсукова придурком назвал. Сказал, что пацан он еще зеленый, и чтобы не лез, куда не просят. Поцапались они тогда сильно.

После этого Барсуков как будто успокоился. По крайней мере, Витьке именно так показалось. Неделю было тихо. «Три толстяка» почти не разговаривали между собой, и даже в общем кабинете одновременно старались не находиться. Совинского немного удивляло, что Коненко избегал и его тоже. Ведь Витька был на его стороне. Подумав, он решил, что Вовке просто стыдно за свой срыв, и он избегает общения со свидетелями своей минутной слабости. Если так, пусть успокоится. Витька решил дать другу для этого время и с разговорами не навязывался.