Татьяна Ефремова - Вся собачья жизнь

Вся троица топталась на пятачке крыльца, укрытом от дождя небольшим козырьком над входом. Курили и поглядывали время от времени за угол здания.

– Привет! – поздоровалась я со всеми сразу. – Вы куда это все собрались? Захаров не с вами, случайно?

– Нет, он свидетельницу опрашивает. Хитрый. Выбрал себе занятие по душе. Сидит теперь в теплом кабинете, с девушкой симпатичной беседует. А мы тут, как три тополя на Плющихе.

Это Толик. Если его сразу не заткнуть, потом словесный поток уже не остановишь. Ему все равно, о чем говорить. Как он ухитряется в протоколах ответы свидетелей записывать, если все время трещит без умолку?

– А вы чего тут торчите? – перебила я Толика. – Он вас выгнал, что ли?

– Нас выгнать невозможно, – заржали они хором. – Мы сами ушли. Сейчас машину дождемся и поедем кататься, трупы по кустам собирать.

Я махнула на них рукой и зашла внутрь. Привычно соврала дежурному, что капитан Захаров вызвал меня ровно на двенадцать часов, и, получив временный пропуск, начала петлять по коридорам управления.

В кабинете Димыч, действительно, был не один. Спиной к двери на стуле для посетителей сидела маленькая стройная женщина ничем не примечательного вида. А может, это была девушка. Лица мне видно не было, а стандартная одежда – джинсы, тонкий свитер и короткая кожаная курточка – определить возраст посетительницы не позволяли. Так одеваются многие, и школьницы, и почти пенсионерки. Я вот тоже, к примеру, сегодня в джинсах и свитере. Только у меня он темно-синий, а у опрашиваемой свидетельницы цвета молодой травы.

Димыч заметил мою просунутую в дверь физиономию и молча кивнул на свободный стул за крайним от входа столом. Я юркнула на предложенное место и стала украдкой разглядывать посетительницу. Собственно, разглядывала я ее из-за этого самого травяного свитера. Когда я покупала свой, там было еще несколько расцветок на выбор. В том числе и вот этот вот дикий зеленый цвет. Я его именно так и определила тогда для себя – «дикий зеленый». И не купила, остановилась на более нейтральном. А она купила, не побоялась. И, надо признать, не прогадала – смотрелась она гораздо ярче и привлекательней. И это при том, что волосы мы с ней красили в очень похожий рыжий цвет. Зря я, все-таки, не выбрала тогда зеленый. Я подперла кулаком щеку и стала ждать, когда посетительница повернется ко мне лицом. Чтобы или окончательно пасть духом и уверовать в собственное ничтожество, если она окажется ярче и привлекательней меня не только со спины, или внутренне восторжествовать, если впечатление от лица окажется не таким сокрушительным, как от яркой одежки.

Свидетельница тем временем прочитала подсунутый ей протокол, расписалась, где показали, и, поднявшись, направилась к выходу.

– До свидания! – сказала она Димычу. И добавила зачем-то: – Спасибо!

– Не за что!

– До свидания! – она остановилась напротив меня и смотрела, слегка наклонив голову.

Похоже, она заметила, что я ее беззастенчиво разглядываю, но не стала злиться на бестактную дуру а решила удовлетворить мое любопытство таким вот непринужденным способом. Воспитанный человек, ничего не скажешь. Воспитанный и великодушный. Не то, что я. И свитер у нее ярче, и сама она моложе и привлекательней.

Настроение вмиг испортилось. «До свидания!» – пробормотала я, не поднимая от стыда глаз. Девушка (она оказалась все-таки девушкой лет двадцати пяти) кивнула мне на прощание и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Ты чего мне дамочку смущаешь? – подал голос Димыч. – Уставилась на нее, как солдат на вошь, и смотрит. Раньше надо было приходить, насмотрелась бы вволю. А я бы заодно реакцию ее посмотрел. А то сидит вся такая неприступная.

– А кто это?

– Жена Кузнецова. Вернее, теперь уже вдова. Или все же жена, только бывшая? Как ее назвать, если они в разводе, а его убили?

– Гражданка Кузнецова, – подсказала я.

– Можно и так, – легко согласился он.

– Что рассказывает гражданка Кузнецова?

– Ничего интересного. С мужем развелись почти шесть лет назад. Виделись редко. Алиментов он не платил, с дочкой почти не виделся. Проблемами бывшей семьи не интересовался. И семье тоже был до фонаря. Ничего эта Ольга – так гражданку Кузнецову зовут – про убитого толком не знает. Ни круга общения, ни последних событий. Она вообще замуж выходит за американца, ей Кузнецов теперь совсем неинтересен.

– Слушай, а не могла она его убить?

– Ничего нельзя исключать. Хотя, мотивов у нее на первый взгляд нет. Не из-за алиментов же. Будем копать, – пообещал он, поднимаясь. – Ты чего сидишь, кстати? Поехали в дрессировочный центр.